Потерянная земля - Алексей Федоров

Белый коридор днем производил гнетущее впечатление — темнота, разгоняемая несколькими пыльными светильниками, грязь, осколки кафеля, отвалившегося от стен… некоторые плитки отошли от пола и играли под его подошвами. Вадик остановился перед дверью центра управления, хлопнул по карману — ключи, которые дал ему профессор, оказались на месте.

Сам Ильин сидел за мертвым развороченным пультом, положив руки на кнопки. Они до последнего пытались сделать хоть что-нибудь, остановить неизбежную катастрофу — поскольку слишком хорошо представляли, чем она грозит.

Там, внизу, тела профессора уже не было. Вадик это просто знал. Бункер приводил себя в порядок после ночи.

Лишь на одной из панелей пронзительно светились несколько зеленых и красных лампочек… Вадик не знал, как он опознал высохшее тело Ильина среди других — а мумий в помещении было около десятка, но в своей правоте был уверен на все сто. Он не стал рассматривать тела ближе — хотя желание было. Странное, постыдное… подобное заставляет сдирать корку с ран и расчесывать ожоги.

Щит тихо гудел, тревожно, словно в нем поселились осы. Ощущение было такое явственное, что Вадик даже открывал его с опаской… Но внутри оказался лишь уже знакомый рубильник. Вадик секунду помедлил, а потом решительно взялся за рукоятку и рванул на себя.

Вспышка ослепила его уже привыкшие к полумраку глаза, перед ними поплыли зеленые круги. Гудение щита изменилось, поднялось до пронзительной высокой ноты — и смолкло. Вадик перевел дух…

Он попытался рассмотреть лампочки — и увидел их без труда. Они пульсировали — то разгораясь до невыносимой яркости, то скатываясь в едва различимое тление нитей накаливания. И вдруг вестибулярный аппарат Вадика дал сбой — он почувствовал невесомость, потом пол с потолком поменялись в его сознании местами — и он испуганно ухватился за раскрытую дверцу щита… из вентиляционных отверстий пульта полыхнуло стремительной вспышкой, полосками голубоватого света пробежавшей по потолку, затем бросило искрами — и пол снова занял свое место. Лампочки потухли, помещение наполнилось тяжелым запахом горелой проводки.

И — все.

Вадик аккуратно закрыл дверцу щита, застегнул ее замки, подхватил мешок и вышел в коридор. Поймал себя на том, что насвистывает какой-то легкий мотивчик — и даже слегка устыдился. Все-таки это большая гробница…

На дверь камеры перехода он лишь боязливо покосился — слишком неприятные воспоминания остались от ночного посещения. Вадик пообещал себе, что заглянет в нее на обратном пути — все равно, нужно проконтролировать… Вадик и без Ильина уже сообразил, что именно происходящее в этой комнате заставляет Выселки держаться вне времени и пространства. Итак, раз, два… Третью дверь, нужную ему, даже не попытались оформить под дерево — угрюмый стальной лист перекрывал проем. Краска давно облупилась, свернулась на металле чешуйками, но Вадик сумел разобрать некоторые буквы надписи, идущей в две строки. — «… ва… ое п… е Вход… з до… ка… щен!» Вторая фраза, видимо, означала «Вход без допуска запрещен!», над первой Вадик даже голову ломать не стал. Достал из кармана ключи, перебрал связку, оценивающе приглядываясь к каждому кусочку металла. Этот? Ну да, этот…

Язычок замка скрежетнул и убрался в дверь, Вадик потянул за ручку… Ему пришлось взяться двумя руками; дверь даже взвизгнула протестующе несмазанными петлями. По спине Вадика пробежали мурашки, словно звук напомнил ему, где он находится. Вадику отчего-то стало страшно. Черный провал дверного проема дышал сухим электричеством. И — из темноты доносилось густое гудение, снова напомнившее Вадику улей. Только, видимо, здешние осы были размером с теленка.

Опасливо переступив порог, Вадик чиркнул зажигалкой, огляделся в поисках выключателя. Черный кругляш с торчащим из него клювиком ютился на косяке. Загорелся свет — и Вадику стало немного легче.