Чёрный ход - Генри Олди (2020)

Руки миссис Ли стучат по гладкому дереву. Ладони, предплечья. Локти, запястья. Ноги тоже стучат: пятка, колено, пятка. Столб отзывается гулом и дребезжанием. Чёрт меня побери, думает Рут. Бакалейщица? Вот по кому плачет плотницкое дело! На инструменте можно сэкономить уйму денег: ни молотка не надо, ни топора, ни рубанка. Гвозди забиваем кулаком, выдёргиваем пальцами; бревно обтёсываем ребром ладони.

«Везёт мне на сумасшедших…»

Видно плохо. Рут вглядывается до рези под веками. Ага, теперь ясно: в столб вбиты два обточенных поленца. Они закреплены в столбе не слишком жёстко: когда миссис Ли попадает по этим детским беспалым «ручкам», звучит тот самый дребезг. В нижней части столба прибита кривая, выгнутая колесом «нога». Ей миссис Ли тоже уделяет должное внимание.

Джига. Вальс.

Полька, популярная среди старателей Калифорнии.

Клог. Сквэр-данс.

Рут перебирает все знакомые ей танцы. Ни один из них не похож на пляску миссис Ли. Ох уж эти китайцы, всё у них не как у людей! Ещё и столб в качестве барабана…

Барабан. Револьвер.

На угловом столе лежит винтовка. Луна краешком выглядывает из-за облака, давая возможность рассмотреть оружие. Револьверный карабин: видавший виды старичок времён эпохи рабства, переделанный лет десять назад на заводах Кольта под патроны центрального боя. Самовзвод, но точность огня не ахти. С другой стороны, зачем владельцам бакалеи новенький «винчестер-гочкис» за целую карточную колоду «зелёных спинок»[28]? Коробка с сотней патронов — два доллара вынь да положь…

Лунный свет блестит на маслёнке. Играет на шомполе, лежащем отдельно. Тонет, как в омуте, упав на рыхлую кучку ветоши.

Рут сортирует увиденное, приводит в порядок. Вечерами миссис Ли, женщина больших культурных запросов, танцует со столбом. Муж занят делами, отец горбат, другие китайцы разбрелись по домам. Один столб безотказен: приколотил руки, ногу — и валяй пляши с кавалером. Для народных китайских танцев требуются дубовые предплечья, железные колени и свинцовые пятки. После рассказа мистера Ли про ужасы жизни в Китае это — самое меньшее, что вызывает удивление. У семейства Ли водится оружие — скажите мне, у кого оно не водится? Сейчас ребёнок сперва учится стрелять, а потом ходить. Винтовка лежит на столе в харчевне? Должно быть, в уборку у миссис Ли входит чистка и смазка оружия…

Всё, хватит. Подглядывать некрасиво.

Прежним путём, виляя вместе с переулком, Рут возвращается на Уилтон-стрит. Облака разбежались кто куда, луна катается по небу, как сыр в масле. Мисс Шиммер идёт по улице, в обход. Срезáть дорогу больше не хочется.

Дурная идея, зря и пробовала.

3

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

Есть ли церкви-привидения?

Методистская церковь в Элмер-Крик ночью, при свете луны, легко сойдёт за призрак самой себя. Вытянутый к небу, увенчанный крестом, бледный и дощатый дух — извините за каламбур! — в духе плотницкой готики. На стены не пожалели белой краски, лунное молоко течёт по контуру, добавляет масляной желтизны. Целься, шансфайтер, не целься — куда тебе стрелять, в белое на белом? Узкие стрельчатые окна, острые щипцы крыши. Ещё одно окошко — круглое, состоящее из трёх сегментов — горит на самом верху. Окно приоткрыто, за стеклом от сквозняка моргают свечи.

Глаз циклопа, думает Рут.

Колокольню с открытой площадкой для звонаря поставили отдельно, вплотную к западному крылу церкви. Асимметрия, которую колокольня придаёт неприкаянному духу, наводит на мысли о несовершенстве мира.

Церковь — не последнее здание по Уилтон-стрит. Дальше стоит контора по продаже и сдаче в наём лошадей, при ней конюшня, ещё дальше станция дилижансов делит здание с почтово-телеграфной станцией. Между конторой и станцией — переулок, куда Рут и намеревалась свернуть, чтобы в самом скором времени выйти на Ривер-роуд, неподалёку от скверно покрашенных колонн Гранд-Отеля.