Чёрный ход - Генри Олди (2020)

С другой стороны, тахтоны боятся вылезать из краденых, откованных заново доспехов в присутствии шансфайтера. Значит, можно поставить семь к трём, что «плод фантазии», будь он здесь — изгнанный Бенджамен Пирс.

Вся эта рулетка сводит Рут с ума. Рулетка и бессонная ночь.

Пирс садится, нет, валится за стол. Суёт в рот всё подряд: кукурузные оладьи с патокой, фасолевый пирог, бобовое пюре под мормонским соусом. Густо мажет на хлеб сладкое свиное масло[37], добавляет соль, перец, откусывает здоровенный кусок. Завтрак Пирсу принесли в комнату, так как постоялец не желал спускаться в ресторан. Но это не завтрак, это натуральный chuckwagon[38]! Должно быть, демон, захвативший тело, нуждается в дополнительном питании. А может, у отчима есть дурная привычка заедать свои страхи.

— Ничего, — бормочет он. — Ничего нельзя поручить! Всё испортят, просрут, превратят в кусок дерьма. За каждым надо ходить, как за безмозглым сопляком…

Разобрать, что он говорит с набитым ртом — та ещё задачка. Но даже если Рут ошибается в деталях, общий смысл ей ясен.

— От меня ни на шаг, — предупреждает Пирс. — Бдительность, вот твоё второе имя. Поняла?

Бессонная, безумная ночь сказывается невпопад.

— Я тебе не тень, — огрызается Рут. — А даже если и так, то и у тени бывают выходные.

— Зачем тени выходной?

— Прогуляться по городу. Выпить виски с друзьями. Отдохнуть от тела. Сходить, в конце концов, на похороны к другой тени.

Отчим смотрит на неё так, словно впервые увидел. Рут уже жалеет, что развязала язык. Надо быть сдержанней.

— От меня ни на шаг, — повторяет Пирс. — Держи руку на револьвере.

— Куда мы идём?

— В мэрию.

— Опять?

Пирс не отвечает. Пирс ест.

4

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

Мэр ликует. Мэр полон восторга.

Восторг — виски по цене годового пансиона в колледже Клемстона. Выдержанный в дубовых бочках, он мягко бьёт в голову, а во рту оставляет дым и яблоневый сад. Рут представляет себе этот сад и понимает, что сад горит.

Стол сияет весенней лужайкой. Крутится воображаемая рулетка, выбрасывая мистеру Киркпатрику все выигрыши, какие есть на свете. Это чудо, но почему бы и нет?

«Они чудеса, — слышит Рут голос Саймона Купера, шансфайтера, безумца и экзорциста. Она уже слышала эти слова от проповедника, только наяву. — Злые разумные чудеса. Нарушение физических законов и Господнего миропорядка…»

— Зачем вы пригласили меня, Фред?

Пирс не в духе. С порога он берёт быка за рога:

— Вчера я уже отказал вам. Полагаете, за ночь я передумал?

— О, Бен! — неласковый пролог мало смущает мэра. — Мой дорогой, мой упрямый Бен! Уверен, ваш отказ — всего лишь уловка делового человека. Я же, как вам известно, человек прямой. Помните? Так вот, я прямой лишь до известной степени. Сегодня мы сдадим карты по новой. Готов биться об заклад, вы не станете блефовать с жалкой парой против роял-флеша[39]!

Широкий жест:

— Приглашаю вас на балкон! Мисс Шиммер, вас это тоже касается. Триумф в одиночку — жалкая скука. Триумфы надо разделять с партнёрами и красавицами, так они слаще!

С партнёрами, мысленно повторяет Рут. И с красавицами. Хорошо сказано, спору нет. Мисс Шиммер — такая же красавица, как Бенджамен Пирс для мэра — партнёр.

На балконе ветрено. Надо придерживать шляпу, а то и надвинуть её поглубже, иначе унесёт. Солнце и ветер — обычная погода для Элмер-Крик. И вид с балкона открывается самый обычный: улица, площадь, контора шерифа напротив. Салун, филиал Первого Национального Банка Нортфилда, оружейная лавка, магазин Фостера. Чета манекенов в витрине, дама и джентльмен — наряды, которые здесь никто не купит.

Единственное, что нарушает зубодробительную обыденность пейзажа — индейцы.