Чёрный ход - Генри Олди (2020)

Беженцы и бандиты.

Семья Джошева тахтона и близкие тахтона Пирса.

Одних вожак привёл к золотому руднику — ждать, пока он не застолбит права на участок. Индейцы? Отобрать, выдурить, умыкнуть землю у пустоголовых дикарей, которых и за людей-то считать грех — вперёд, друзья, всё золото наше! А неподалёку за холмом притаилась банда лихих парней. Ждут, когда придёт их час. Намоют простофили золотишко, сложат в перемётные сумки — тут и нападут со спины, погонят прочь. Кто станет ерепенитья, схлопочет пулю.

Греби добро лопатой!

У них в аду — как у нас на фронтире. Облапошил? Подставил? Нагрел? Вот ты и на коне, сэр! Тебе весь куш и достанется.

— Мистер Редман? — гремит с небес. — Как я рад вас видеть!

Не иначе, Господь Бог оглянулся.

Глава двадцать вторая

Танец лодочника. — Призрак виселицы. — Именем закона! — Коня на скаку остановит. — Возьми его прямо сейчас. — Вверх по рекам Огайо.

1

Рут Шиммер по прозвищу Шеф

(три минуты назад)

— Будь начеку, — предупредил Пирс.

Мэр рассмеялся:

— Боитесь, мистер Нинимби?

— Боюсь, — согласился Пирс.

— Чего? Что случайная пуля залетит на балкон?

Мэр картинно оперся о перила:

— Не бойтесь, компаньон! Я ведь сказал, что это мой город? Пули здесь летают только туда, куда укажет Фредерик Киркпатрик. А на этот балкон они даже носу не кажут!

— Будь начеку, — повторил Пирс, обращаясь к Рут. Похоже, он не слышал слов мэра, а может, не придал им значения. — Сегодня не тот день, чтобы спать на ходу.

Его лицо, подумала Рут. Я уже видела такое лицо.

Отец, увлекавшийся шахматами, возил Рут, восьмилетнюю девочку, в Бирмингем, город в штате Алабама. Она отлично помнила всю поездку — истинный праздник для ребёнка, папиной любимицы. Но ещё лучше Рут запомнилось лицо Пола Морфи, шахматного гения, дававшего в Бирмингеме сеанс одновременной игры вслепую на восьми досках. Тонкий нос, красиво очерченные дуги бровей, волосы небрежно падают на уши… Всё это мисс Шиммер восстановила в памяти лишь потом. А тогда она видела ожившую сосредоточенность, выходящую далеко за рамки человеческого внимания. Какие-то процессы происходили, невидимые детскому глазу, и Морфи следил за каждой песчинкой, каждым дуновением воздуха, каждой каплей, складывая их в невероятные комбинации. Рут ещё сказала отцу, что так, наверное, выглядел Господь Бог в момент творения мира. Отец засмеялся, потом начал журить дочь: скорее в шутку, чем всерьёз. Вряд ли святые отцы одобрили бы тебя, сказал он…

Святые отцы ещё меньше одобрили бы Рут, узнай они, о чём умолчала мисс Шиммер. В тот момент она думала не только о Боге. Дьявол, замышляя мятеж против Создателя, пожалуй, тоже был похож на тогдашнего Морфи.

Став взрослой, Рут узнала, что Пол Морфи замкнулся в кругу родных и близких, одержим тяжелейшей манией преследования. Гений превратился в безумца, если, конечно, Морфи не был безумцем с самого начала…

— Здесь этот безумец. Видишь?

Кивком головы Пирс указал вниз.

Сумасшедших внизу хватало, причём вооружённых. Но отчима интересовал один — долговязый стрелок с воротничком священника. Пастор подошёл в разгар суматохи, незамеченный остальными. Сейчас он стоял возле проулка, где ранее скрылся Хвост Оленя, и играл на губной гармошке.

Рут задумалась, какой псалом лучше прочих подходит к ситуации, и не смогла выбрать. Смотреть вниз взглядом шансфайтера она опасалась, не желая привлечь внимание лже-отчима, чувствительного к таким вещам, но была уверена, что Джошуа Редман тоже где-то там, на площади, в гуще событий.

А может, не только Джошуа Редман.