Чёрный ход - Генри Олди (2020)

Хлыстик немилосердно фальшивит. Рут уже поняла, что это бандиты. Сейчас папа продаст им искры, скупленные в поездке, и бандиты отпустят пленников домой.

— Танец, танец лодочника!

Танцуем всю ночь до рассвета!

Лодочник танцует, лодочник поёт,

Лодочник делает всё, что угодно…

Четырнадцать лет назад.

Прошлая ночь.

Что сказал Пастор преподобному Элайдже над телом Красавчика? Что он сказал, когда Рут тряслась, как в лихорадке, слушая его слова?

«Вы идиот, брат мой. Человек, у которого вместо головы седло. Теперь он точно ничего не скажет. Он будет упираться до последнего. Ленивый мул сговорчивей, чем он сейчас…»

— Не волнуйся, приятель. Нам невтерпёж, мы тебя не задержим.

— Ты идиот, Барри, — главарь опустил руку с контрактом. — У тебя вместо головы седло.

— Почему это?

— Теперь он точно ничего не подпишет. Пока она здесь, он будет упираться до последнего. Ленивый мул сговорчивей, чем он сейчас.

— Танец, танец лодочника!

Танцуем всю ночь до рассвета!

Чем лодка не танцпол?

Плыви, лодочник, вверх по рекам Огайо…

Там, у церкви, похожей на призрак, в ночной тишине, оглушительной после грома выстрелов, Рут вздрогнула от этих слов. Она уже слышала их — в юности, сломанной пополам тремя предприимчивыми мужчинами: главарём, хлыстиком, дробовиком. Если бы не папа, не отчаянный Роберт Шиммер, чьего огня хватило на двоих и не осталось на третьего, самого быстрого и сообразительного из банды…

Хлыстик мёртв. Дробовик мёртв.

Главарь выжил.

Ты слепая кротиха, мисс Шиммер. Всё, на что ты способна, это греться на солнышке. Джефферсон узнал тебя первым, прими и проглоти.

Четырнадцать лет прошло.

Ничего не докажешь. Теперь он честный бизнесмен и добропорядочный владелец шахты. Взял себе чужое имя — какого-нибудь знакомца из другого штата, умершего от болезни вместе с семьёй. Почему знакомца? При необходимости надо суметь рассказать что-нибудь из прошлой жизни. Если что, Джефферсон с лёгкостью достанет из жилетного кармашка серебряные часы с дарственной гравировкой: любимому мужу от любящей жены. Перстень с вензелем, разные мелочи. Всё чисто, не подкопаешься.

Бандит?

Твоё слово против его слова.

А если тебя застрелить, подруга, так и твоего слова не прозвучит. Он узнал тебя, он уверен, что ты пришла по его грешную душу. Рут Шиммер по прозвищу Шеф? Сама подумай, за кем ты ещё могла явиться в Элмер-Крик, если не за Вильямом Джефферсоном?

Сходи, переубеди его. У него теперь нехватка пальцев, но на левой руке остался средний, чтобы показать тебе.

Все против всех. Твой недавний конфликт с Пастором. Мэр, индейцы, Пирс. Угольщики против нефтяников. Китайцы против демонов. Горожане против любого, кто угрожает покою в городе. Красавчик Дэйв целится в проповедника. Горбатый Бизон сидит в тюрьме, шошоны придут за вождём. И вот — Вильям Джефферсон, убийца твоего отца.

Случайная встреча через годы и годы.

Слова убийцы в устах Пастора.

Это невозможно. Эти совпадения сошли бы для бульварной газетёнки, но не для реальной жизни. Тем не менее, кое-кто палит по Элмер-Крик из адского шансера, нет, кое-кто и есть шансер, живое оружие, смещающее пласты вероятности, тасующее причины и следствия, как шулер тасует колоду карт, готовясь облапошить партнёров за игорным столом.

Нашествие маленьких злых чудес.

— Танец, танец лодочника!

Танцуем всю ночь до рассвета!

Лодочник танцует, лодочник поёт,

Лодочник делает всё, что угодно…

* * *

От мэра Рут ждёт чего угодно. Но этот вопрос приводит её в оторопь:

— Мисс Шиммер, сколько вы стóите?

Фредерик Киркпатрик вытирает лицо платком:

— Простите, мэм. Ради всего святого, простите! Я сегодня не в ударе. Я имею в виду, сколько стоят ваши услуги?