Чёрный ход - Генри Олди (2020)

Мать умерла, когда Джошу исполнилось десять. Сгорела за пару месяцев от скоротечной чахотки. В самом начале мама каким-то чудом ухитрялась скрывать свой кровавый кашель. В эти дни она была красива неземной, ангельской красотой. Хрупкая, прозрачная; вся уже там, не здесь. Из неё исходил свет, проступал румянцем на щеках и блеском в глазах. Потом, когда болезнь было уже не скрыть, свет угас, и стало поздно.

«С самого начала было поздно, — утешил доктор Чемберс, выпивоха и циник. — Я бы всё равно ничем не помог, даже обратись она ко мне раньше. Горный воздух? Хорошее питание? Редманы, у вас есть деньги на воздух и питание? Монет в ваших карманах хватит лишь на бутылку дрянного виски».

— Молись! — приказал Джошу отец. — Её спасёт только чудо.

— А ты?

— Я — старый грешник. Меня Господь не услышит. Ты — другое дело. Ты — чистая душа, глядишь, и достучишься до небес. Молись, как никогда не молился!

По щекам отца текли слёзы. В тот день он, следуя заветам доктора Чемберса, впервые попытался утопить горе на дне бутылки. К полуночи это ему удалось. Отец провалился в мутное беспамятство, к которому стремился, и остался в нём надолго. Джош менял матери простыни, делал тёплое питьё, варил кашу — и молился, молился без конца. Случалось, отец выныривал из пьяного забытья. Тогда он принимался рьяно помогать сыну, но день, другой, и Редман-старший снова уходил в запой.

На похоронах он едва мог стоять. Джошу приходилось следить, чтобы отец не упал в могилу, выкопанную для матери.

Когда пришла пора собирать урожай, отец с трудом сумел взять себя в руки. Впервые Джош порадовался, что кукурузное поле у них самое маленькое в окрýге. Иначе они бы не управились, а нанимать помощников им было не по карману. В мальчике затеплилась робкая надежда: вдруг отец станет прежним?

Почитай, неделю не пьёт, работает…

Продав урожай, отец запил по новой. В одну стылую ноябрьскую ночь, когда ветер завывал в трубе, а залпы снежной картечи лупили в узкое окошко, он не вернулся домой. Назавтра, ближе к полудню, его привезли на телеге: синего, закоченевшего. Возвращался из салуна, сказали Джошу, свалился в канаву.

Заснул и замёрз насмерть.

Неделю спустя заявился дядя Филип, брат отца. Дядю Джош до того видел два раза в жизни. В домотканом сером пальто до пят, в широкополой чёрной шляпе, с окладистой бородой, дядя Филип был сама строгость и благочиние. Он с семьёй жил в общине амишей[9] на территории Небраска, полусотней миль севернее.

— Как вы узнали, сэр? — спросил у него Джош.

— О чём?

— О том, что мой отец умер?

— Искра. Моя божественная искра! — Филип Редман воздел палец к небу. Левую руку он приложил к сердцу. — Она подсказала мне, что с моим непутёвым братом приключилось несчастье. И я поспешил сюда, ведомый перстом Господним!

Насчёт искры дядя соврал, ничего она ему не подсказывала. Умение ускорять рост ногтя на правом мизинце — какие тут подсказки? Искрой послужил дядин сосед: ездил в город продавать сметану и масло, услышал о смерти брата Филипа — и раззвонил на весь посёлок.

К дядиному приезду отца Джоша уже похоронили. Вернувшись с кладбища, Филип хозяйским взглядом оглядел ферму покойного брата.

— Ферму продадим. Ты поедешь со мной. Наша община станет тебе новой семьёй.

Дядя не говорил — вещал, как пастор на воскресной проповеди. Тон его не предполагал возражений.

— Стервятник! — прошипел Джош сквозь зубы.

Дядя сделал вид, что оглох на оба уха.

Стервятник или нет, но на три года Джош получил пищу и кров над головой. И да, сэр — новую семью. А теперь…

Он остановился на вершине пригорка, тяжело переводя дух. Медленно, словно немощный старик, обернулся. Посёлок догорал. Багровые языки пламени лизали чёрные остовы домов, рвались к равнодушным небесам, где уже зажглись первые звёзды. Люди, которые всецело уповали на милость Господа и грядущий рай, нашли подлую гибель и обрели ад на земле.