Чёрный ход - Генри Олди (2020)

— Существует шестое чувство, — ответила племянница. И притопнула сапогом — из той самой пары, что ей заказал дядя. — Чувство свободы во сто крат благороднее и возвышеннее остальных. Передвигаться, говорить, дышать, ходить, не отдавая никому отчёта в своих действиях, не подвергаясь опасности!

— О да, — согласился Томас. Он тоже читал известный роман госпожи Бичер-Стоу[15]. — Не подвергаясь опасности, это точно. Ты остаёшься дома, мисс. Я работаю один, и это не работа нянькой.

Он ещё не знал, что ошибается.

Глава восьмая

Я буду рядом. — Сигара, звезда и усы. — У нас проблема, шериф. — Горбатый Бизон. — Индейцы и китайцы. — Трубка мира. — Пожар в усадьбе. — Духи предков.

1

Джошуа Редман по прозвищу Малыш

— Надо бы шерифу доложить.

— О чём?

— О пожаре.

— О пожаре он знает.

— Зато не знает, что пожар ликвидирован.

— Да ну тебя! Уже, небось, донесли. Весь город гудит…

— Всё равно надо. Служба.

Спорить Джошу неохота. Он с наслаждением плещется в лохани на заднем дворе. Оттирает мочалкой копоть и грязь. Зайдя в дом, глянул в зеркало, чуть не помер со страху. Он да Сэм — близнецы-братья! Копоть, упрямица этакая, оттираться не желает, но Джош упрямее.

— Слыхали, масса Джош? Служба!

Сэм счастлив. Сэм добрался до запаса сухих сигарок. Чёрный паровоз под парами развалился в плетёном кресле-качалке: пыхтит, дымит, ухает. Катим прямиком в рай, сэр!

— Тебе приспичило, ты и тащись. Ноги не отвалятся.

— Вот и пойду, только не к шерифу. Я на речку смотаюсь, лошадей искупаю. И сам помоюсь, кстати. Ты тут ещё час задницу драить будешь…

— Одежду оставь. Отдам вдове Махони в стирку.

— Лады.

Когда Сэм уходит, Джошуа выбирается из лохани. Оценив цвет жидкости, опрокидывает себе на голову припасённое ведро чистой воды. Фыркает и вздрагивает — не от холода, от шелеста листвы. Голос тахтона заполняет весь мозг без остатка. Раньше он говорил тише.

«Этот человек».

Без переводчика ясно, о ком талдычит ангел-хранитель. Не о Сэме же?

«Он смотрел на нас».

— Спарк-дилер? Я заметил. И что с того?

Раздражение и злость возвращаются. Переплавляются в смутное чувство тревоги.

«Ты не понимаешь. Он опасен».

— Вот заладил: она опасна, он опасен! Саквояжника испугался? Покрутится тут, закупится искрами и уедет.

«Не уедет».

— Что ты предлагаешь?

Тахтон молчит. Размышляет.

«Ты ведь не захочешь от него избавиться?»

— Экий ты кровожадный, приятель! Нет, не захочу. А если бы и захотел… Есть такая штука: закон. Ты ведь не захочешь, чтобы я болтался в петле? И потом, с ним ездит охрана. Два стрелка, мисс Шиммер…

«Эта женщина. Он опасен. Она опасна».

В шелестящем голосе тахтона звучат нотки паники.

«Плохо. Очень плохо! Держись от них подальше».

— Хорошо, постараюсь. Кстати, куда это ты ездил ночью в моём теле? Ты же не в постели дрых, верно?

«Занимался делами».

— Какими ещё делами?

«Важными».

— Надеюсь, ты никого не убил?

Знать бы ещё, шутит Джош или нет.

«Никого. Не попадайся им на глаза. Я буду рядом».

Противореча собственным словам, тахтон исчезает.

Джошуа Редман столбом торчит посреди двора. Голый, мокрый. Хмурится, скребёт в затылке. Наконец лицо его разглаживается. Беззаботно махнув рукой, Джош топает в дом через чёрный ход. Глупо бежать впереди лошади, сэр! С проблемами надо разбираться по мере их поступления. И вообще…

Хорошо, когда у тебя есть смена чистой одежды!