Чёрный ход - Генри Олди (2020)

Джош снимает пояс с револьверами, кладёт на стол рядом со звездой. Майк отдаёт зеваке патронташ с сорок четвёртым «Старром» в украшенной бисером кобуре. Оба мужчины выходят на середину площади. Солнце светит Джошу в левый глаз. Нет, это никуда не годится. Шаг, другой, поворот. Порядок. Солнце у Джоша за спиной.

Майк жмурится, моргает; Майку не до солнца.

— Давай, врежь мне! Ткни кулачишком!

Джош слегка покачивается на полусогнутых. Делает приглашающий жест.

— Врежь ему! — орут в толпе.

Кто? Кому? Какая разница, сэр?! Кто-нибудь кому-нибудь.

Лишь бы посильнее!

Под первый удар, способный нокаутировать бизона, Джош ныряет, как под тугую волну. Пинает Майка в колено, с левой бьёт в ухо. К сожалению, Росс только с виду неповоротлив. Кулак Джоша попадает ему не в ухо, а в лоб. Ощущение такое, будто Джош засадил что есть силы в каменную стену.

В последний момент Джош отшатывается. Увы, кулачище Майка на излёте цепляет его скулу. Хруст зубов, рот наполняется солёным, горячим.

Я лежу, сэр? Да, лежу на спине.

Перед глазами пляшут разноцветные бабочки.

Надо встать. Джошуа Редман собирается с силами, упирается ладонями в землю. И видит, стоя снаружи, как его тело встаёт. Вернее, как встаёт тахтон в его теле.

«Я буду рядом».

Он был рядом всё это время. В первый раз, что ли? Джош отлично помнит, сэр, как это случилось в первый раз.

Глава десятая

Колка дров. — Банда мелкотни. — Дуэль мэра и шерифа. — Тахтон молчит. — Доктор, труп и три китайца. — Шесть долларов. — Демон Мо-Гуй.

1

Джошуа Редман по прозвищу Малыш

(четырнадцать лет назад)

— Поедешь с Билли в город. Поможешь ему.

— Да, сэр!

На ферме мистера Флоуотера Джош жил уже больше месяца. Ему повезло: оставив за спиной трупы и сгоревший посёлок, ближе к утру он выбрел на просёлочную дорогу, чудом распознав её в предрассветной мгле. Когда взошло солнце, дорога вывела его к ферме. Ферма выглядела зажиточной, не чета отцовской. Дом большой, крепкий, с белёными стенами и черепичной крышей. Амбары, сараи, кораль[17]. Зимняя конюшня на дюжину лошадей. Загон с доброй полусотней свиней. Пшеничное поле, казалось, протянулось к самому горизонту…

— Работник?

Хозяин скептически хмыкнул в густые усы. Почесал в затылке:

— Поленницу видишь?

Джош кивнул.

— Вот тебе топор. Наколи-ка для начала дровишек, а там видно будет.

Когда Джош уверился, что его руки вот-вот отвалятся, а спина с хрустом переломится, как сухая жердь, в голове прошелестело:

«Пусти. Помогу».

В первый миг Джош решил, что голос ему мерещится от усталости. Сосредоточившись на работе, а вскоре на том, чтобы не споткнуться, не упасть, не рубануть себя по ноге, мальчик совсем забыл о призрачном спутнике.

«Пусти. Помогу».

Джош отмахнулся: не до тебя, приятель! Чем призраку топор держать? Святым духом, что ли?!

«Пусти. Помогу».

Тахтон ещё долго шелестел, но Джош его уже не слушал.

К полудню объявился хозяин. Оценил плоды Джошевых усилий. Взгляд его заметно смягчился.

— Иди есть, парень. Заработал.

Оставит, выдохнул Джош. Так и случилось.

Он колол дрова, таскал воду, чистил коровник, ходил за лошадьми. Плата — еда да крыша над головой. Крыша добротная, сэр, не течёт, а кормят досыта, грех жаловаться! Работы хватало, но вкалывать, как в первый день, до седьмого пота — именно вкалывать, сэр, в прямом смысле слова! — больше не приходилось. В целом, жизнь наёмного работника на ферме оказалась не тяжелее, чем жизнь дядиного племянника в посёлке амишей.

Зато жилось куда вольнее.