Очень Дикий Запад - Ульрих Бар (2020)

— Если ты, дурья голова, представишь себе, что ты никто иной как орел белоголовый и мысленно воспаришь над Стиксом, то увидишь, как по всей его поверхности раскинуты участки мозаики, из которой и сложен этот мир. Ну, понял теперь? — Тычок устало, с угасающей надеждой в глазах вопросительно смотрел на Люка.

А как тут понять? Тебе, прожившему на белом свете не один десяток лет, говорят, что некая сила выдернула тебя из привычного мира и, откопировав, как бумажку с печатью, всунула в какой-то Стикс, где свои правила и законы, в том числе и физические.

— Ты хочешь мне сказать, что там,— Люк махнул рукой себе за спину, — в том мире, привычном, я остался и как ни в чем небывало продолжаю жить? А тут лишь моя копия?

— Примерно.

— И теперь все те, кто откопирован, делятся на два вида: иммунные — такие, как ты и я, и неиммунные— как те, кто ходит без штанов по улице и жрет все, что двигается.

— Именно! — обрадовался Тычок. — Но меняемся в этом мире и мы, и они. Только по-разному.

— Это как?

— Они, зараженные, способны мутировать в более совершенные организмы. Правда, для этого им необходим белковый ресурс — мясо.

— Жаба?

— Что — жаба? — не понял Тычок.

— Они превращаются в огромных жаб?

Тычок молча пожевал губами, подбирая или скорее сдерживая рвущиеся слова.

— Нет, не обязательно. Формы могут быть такие, что никакой фантазии не хватит. Но начинается все намного проще и прозаичнее. На первых ступенях мутации в них еще много человеческого. Со временем деформация меняет неиммунных настолько, что гуманоида в них уже не распознать.Но это уже элита. Не грузи свою голову лишним, сейчас только запутаешься. Прими основы.

— Какие?

— Ты издеваешься? — Тычок подпрыгнул на месте. — Битый час я тебе твержу одно и то же. Мне кажется, что Задорнов был прав.

— Кто?

— Граппу не забывай пить, булимии опасайся, рта не разевай на чужое и новичку помогай,—оставил Тычок без ответа вопрос Люка, выдав в очередной раз те истины, коих сам придерживался в этом мире.— Так, еще раз. Записывай, если в башке ветер, я подожду.

Люк, скромно улыбаясь, ждал, когда непонятное раздражение оставит его собеседника. Надо отдать должное Тычку — он быстро взял себя в руки и уже спокойно продолжил:

— Граппа, он же живчик, готовится весьма просто: берешь споран, растворяешь его в болтанке воды с, допустим, водкой. Один споран, виноградина по-нашему, на один стакан бодяги. Происходит таинство, сродни первой брачной ночи, споран и раствор находят друг друга и смешиваются, сопровождая соитие осадком непонятного происхождения. Далее полученный нектар процеживают и добавляют по вкусу все что угодно. Итого — на выходе, примерно ноль пять живительной влаги, коей при добром раскладе тебе хватит на сутки. При условии отсутствия ранений или использования дара на полную мощность.

— Обязательно водкой разбавлять?

— Нет. Тебе можно кока-колой.

Люк оценил шутку.

— А что за дар?

Тычок шумно выдохнул через сложенные в трубочку губы, забавно при этом раздув щеки.

— Стикс дал тебе иммунитет, спас тебя. Счел нужным оставить тебя в игре. Посему, как порядочный джентльмен, он либо женится на тебе, либо отдаривается. Дар — то, что тебе необходимо больше всего в этом мире, по мнению Стикса, разумеется. Ты поймешь, когда Санта заскочит к тебе, не волнуйся. И тогда у тебя появится еще одна забота — горох.

От всей полученной информации Люк слегка отупел и, услыхав про горох, удивленно спросил:

— Обязательно горох? Не фасоль, не кукуруза, а именно горох?

На лице Тычка царил штиль. Никаких эмоций. Он прямо смотрел в переносицу Люка, пытаясь мысленно проковырять в ней отверстие.

— Придет время — попробуй. Сою еще могу посоветовать.

— Не злись, я не специально. Просто устал, вот и все.

— Проехали. Еще один вопрос — и спать.

Люк даже думать не стал, такой вопрос имелся.