Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Алекс Анжело (2021)

Я дала совет, которому бы последовала сама. Лицом к лицу, никак иначе. Человек такое существо, что ко всему привыкает, поэтому нельзя терпеть – либо сломаешься, либо возненавидишь. И еще неясно, что хуже, – бесконтрольная ненависть тоже умеет толкать на аморальные поступки.

Карлет подняла голову – слез не было, но глаза влажно блестели.

– Я не могу тебе помочь. У меня своих проблем достаточно. И не факт, что ты говоришь правду. – Я повернулась, собираясь уйти. Некромант, должно быть, меня заждался.

– Я сделаю все, что смогу! – Девушка пошла ва-банк. И в какой-то степени я ее понимала. Ивонна была известна своей склонностью к грязной игре, и принадлежала она к тому типу людей, что впиваются в тебя как пиявки и не отстают до самого конца, пока не выпьют все соки.

Смерив Карлет долгим тяжелым взглядом, я нехотя сказала:

– Я подумаю. Ничего не обещаю, – и, больше не оглядываясь, ушла.

Глава 27

Буря

Гнетущее чувство расцветало в груди, и я ему верила, оно словно говорило: «Вскоре что-то случится». Появление Могуч-Древня и встреча с Карлет будто запустили маховик событий. Не скрыться и не отступить, иначе верная гибель.

Перемешивая сахар в кружке, хотя уже года три не пила сладкий чай, я прислушивалась к себе, погрязая в событиях прошлого. Я хорошо запомнила случай, занозой застрявший в моей памяти. В пятом или шестом классе, когда я задержалась в одной из школ на целых полгода и даже застала летние каникулы, произошла трагедия – умерла одноклассница, то ли от удара током, то ли от сердечного приступа, когда смотрела телевизор. Ее смерть окутала тайна. Еще долго по школе гуляли разные версии ее гибели, и, так и не придя к единому мнению, школьники просто затихли. Но странно другое – я почувствовала ее смерть. В день трагедии я гостила у бабушки в деревне – большой, насчитывающей десятки улиц. Позади бабушкиного участка раскинулось поле с маленькой речушкой, уже к середине лета зарастающей тиной настолько, что не оставалось ни островка чистой водной глади. И в то утро, еще ничего не понимая, я проснулась со свинцовой тяжестью в груди. Ощущение было настолько реально и настойчиво, что не покидало ни на секунду. И в какой-то момент мною овладело твердое намерение рассказать обо всем бабушке.

«Промолчу – и доказательств не будет. Все останется лишь плодом моего воображения», – такая мысль преследовала меня.

Уже на улице, идя с бабушкой в ближайший магазинчик, построенный хозяевами на территории своего участка, я остановилась и убежденно заявила:

– Сегодня что-то произойдет. Я чувствую это.

Бабушка улыбнулась, не восприняв мои слова всерьез, а через два дня позвонила мама и рассказала о случившемся.

Вот и теперь предчувствие одолевало меня, обвивалось ядовитой змеей около сердца, заставляя нервничать. Даже когда Дэафи вплыла в кухню, я лишь отстраненно подумала: «Куда подевался Даниэль?»

Дэафи напоминала саму смерть, дай ей балахон да зловеще поблескивающую косу, и образ стал бы полным.

Я повела плечами, отгоняя навязчивое видение.

Женщина достала из самого верхнего шкафчика темный пузырек и накапала из него мутно-зеленой жидкости в стакан с водой. Порой движения ее рук были резкими и быстрыми, но не неуклюжими, даже наоборот, казалось, что Дэафи никогда ничего не роняла.

– Выпейте. – Передо мной поставили тот самый стакан. Я вздрогнула, и без того тонкие губы Дэафи сжались то ли от недовольства, то ли по каким-то другим неведомым мне причинам. – Тяжело вырастить Могуч-Древень. Выпейте, поможет восстановить силы.

Она заботится обо мне?

После запоминающегося приветствия и рассказа о ее жуткой роли в жизни некроманта в это верилось с трудом.

Дэафи посмотрела сверху вниз, а я сжалась против воли. Какой-то первородный страх возникал каждый раз, когда я смотрела в ее жуткие затуманенные глаза.