Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь - Алекс Анжело (2021)

– Рада видеть вас вместе. Это так редко происходит! Порой мне кажется, что у моего брата и вовсе нет детей, – произнесла женщина с вишневой помадой на губах, что сложились в кривую улыбку. У любого, даже самого непроницательного человека возникли бы сомнения в ее искренности.

– Добрый вечер, Элиз. И мы тоже рады вас видеть. – Картус проигнорировал выпад сестры. Рядом с женщиной появилась Ивонна, отставшая и только что нагнавшая мать.

Конкордия, едва взглянув на родственниц, отвела взгляд, смотря прямо перед собой. Ивонна же, решившая смолчать в присутствии старших, наоборот, внимательно следила за ней.

Девушка словно сканировала каждую частичку тела сестры и, будто раз за разом что-то находя, улыбалась все шире – довольно, высокомерно, пугающе.

– Слышала, ты подыскиваешь жену, – опережала события Элиз. – У меня есть одна знакомая…

– Спасибо, обойдусь своими силами, – резко оборвал ее Картус.

– Ну как пожелаешь. Я всего лишь предложила свою помощь, – безразлично пожала плечами женщина. – Хотя кто знает, может, жена и не понадобится? Расположение отца – шаткая вещь. Сегодня – есть, завтра – нет.

– Не боишься? – неожиданно прямо спросил Картус, остановившись. Их процессия как раз достигла конца коридора.

– Почему я должна бояться? – фальшиво удивилась Элиз. – Это всего лишь забота, братец. Всего лишь забота…

Картус не мигая уставился на сестру, всем своим видом показывая, что он думает о ее «заботе».

– Ладно, мы пойдем к нашему столику. Прекрасного вечера, – помахала Элиз ладонью в причудливой перчатке с обрезанными указательным и средним пальцами. На первом виднелся санкровен с витиеватыми узорами на крышке.

– И вам. Прекрасного, – рублеными фразами, с неохотой отозвался Картус, резко отвернувшись.

По всему залу были расставлены столы – одни маленькие и круглые, а другие побольше и овальные. В центре каждого находилась статуэтка сарадала – золотого, серебряного и почти ржавого цвета. Так обозначалось, для какой именно семьи предназначалось место. Все старшие сидели поближе к главе рода.

Картус, словно ледокол, двигался вперед. Его дочь шла следом, привлекая к себе многочисленные взгляды – недоверчивые, а некоторые откровенно завистливые. Когда девушка прошла мимо Оберона, то едва заметно вздрогнула, но, кроме парня, этого никто не заметил.

Обстановка накалялась. В зале царило напряжение, как бывало всякий раз при подобных встречах. Гости прибывали не менее чем за полчаса, во избежание опозданий, а Сарманель появлялся ровно в назначенное время. Старик словно ожидал за дверьми и отсчитывал минуты для эффектного появления.

Каменный пол, колонны, прямоугольные окна, драгоценности и артефакты, надетые на гостях, – все сверкало благодаря очень яркому, порой слепящему освещению. Световые камни были в стенах и грудой болтались под потолком, собранные в серебряную металлическую сетку.

Конкордия, плотно сжав губы, рассматривала стол главы. Ее настроение менялось – девушку обуревали то страх, то решимость, то ненависть, то безразличие. Хотя чувства к отцу всегда оставались ровными и как не менялись на протяжении нескольких лет, так и теперь оставались теми же – отвращение и жажда мести.

Внезапно боковые двери распахнулись, являя советника, который посмотрел на присутствующих зорким сосредоточенным взглядом и отступил, пропуская главу рода вперед.

От Сарманеля Райалина всегда исходила какая-то пугающая, пробирающаяся под черепную коробку темная аура. В редкие моменты, когда Конкордия встречалась с главой, ее всегда поражала способность старика отдавать приказы – резко, мгновенно, почти не тратя времени на обдумывание и не изменяясь в лице, независимо от того, какой бы жестокий указ ни прозвучал.

«Он не человек. В нем нет души…» – отстраненно, без прежнего поглощающего страха подумала девушка. Она искренне надеялась, что боги «позаботятся» об этом чудовище.