Восхищение (сборник) - Александр Матюхин (2021)

– Значит, так, любовник хренов! – зашипела она, упав передо мной на колени, почти коснувшись губами моих губ. – Мне эти твои заскоки ни к чему. Мы – семья! Любим друг друга до конца жизни, счастливые и прекрасные, понял? Я не позволю какой-то шавке из Питера разрушать нашу жизнь. Передай ей, что, если еще раз сунется – я и ее уничтожу, в пыль сотру, собакам скормлю на перекрестке.

От Леси повеяло холодом, и я впервые заметил, что радужки у нее оранжевого цвета. Столько лет жил – и только сейчас заметил. Будто кто-то снял с ее лица маску, развеял флер влюбленности.

Ее руки легли мне на плечи. Я понял, что не могу двигаться, не могу отвернуться. Холодные потрескавшиеся губы коснулись моих губ. Язык скользнул по зубам. Показалось, словно внутри рта извивается змея. Ногти впились сквозь рубашку, разодрали кожу. И еще… как будто это была не Леся, а кто-то другой. Кто-то внутри ее тела выглянул сквозь эти оранжевые глаза, коснулся меня губами, дыхнул смрадом и холодом.

А я ничего не мог сделать. Я превратился в восковую фигуру.

Поцелуй длился несколько секунд, а потом Леся отстранилась. На лице – приклеенная улыбка со складочками в уголках губ.

– Дорогой, – сказала она, слизывая капли крови с ноготков, – пойдем на кухню, разбирать покупки.

3.2

На следующий день после случившегося Леся купила фотоальбом.

Первая фотография: годовщина нашей свадьбы. Нет более счастливой пары на свете, чем я и Леся. Мы сидим за столом, держимся за руки. Крупный план. У меня взъерошены волосы, у Леси наивная, милая улыбка. Когда я смотрю на фотографию, кажется, что это настоящая любовь. Другой ведь не бывает, верно?

Леся наполнила альбом нашей жизнью, застывшей на глянцевой бумаге.

– Тебе надо посмотреть, – говорила она. – Ты сбился с пути. Надеюсь, вспомнишь то хорошее, что было в нашей жизни, и поймешь, как много для меня значишь.

Я подчинился, потому что боялся ее. Ночью в ванной перед зеркалом я разглядывал шрамы на плечах. А еще казалось, что холод прилип к моим губам. Я не мог его стереть, смыть, содрать.

Фотографии в альбоме, хронологический порядок. Пять лет – мы счастливы. Я не мог вспомнить, когда мы ругались, выясняли отношения, делали что-то за спинами друг друга или просто не находили общего языка.

Холодок сошел с губ, будто его не было, будто я не пытался стереть его зубной щеткой в темноте ванной много часов назад. Я почувствовал себя нелепо, вспомнив о вчерашней сцене. Что на меня нашло? Почему я обезумел? Только ли дело в том, что встретил бывшую жену?

– Кризис семейной жизни, – подсказала Леся, словно читала мысли. – Ты долго копил что-то в душе. Может быть, я тебя чем-то обидела, может, как-то заслужила такое отношение. В любом случае, мне кажется, надо понять, что наша семья – лучшее, что могло случиться.

Я сказал:

– Прости!

И Леся меня простила, потому что знала искренность слов.

4

Это какая-то форма раздвоения личности.

Я вспоминаю и забываю, люблю и ненавижу, хочу вырвать с корнем прошлую жизнь или же, наоборот, по осколкам собираю ее в надежде склеить и сохранить.

Точка отсчета – тот день, когда передо мной лег альбом, набитый фотографиями. В нем невозможно найти фото, где нам больше тридцати лет. Словно жизнь за пределами этого возраста оборвалась. Только я и Леся. В обязательном порядке улыбчивые, держащиеся за руки, целующиеся, что-то празднующие. Наша жизнь соткана из веселья и любви.

Загвоздка в том, что на самом деле этого больше нет.