Вся правда обо мне - Эмбер Рэй (2019)

Поначалу эти вопросы заставляли меня защищаться, чувствовать, что я лишена поддержки, беспокоиться, что все делаю не так. Я избегала их, точно удирала от саблезубого тигра, и старалась не появляться на мероприятиях, где, как я думала, мне нет места. Вот тут и появляется ключевое понятие: причастность.

Разговоры, которые, как я полагала, посвящены успеху и достижениям, не имели с этими ипостасями ничего общего. Они посвящались причастности. Ощущению того, что вписываешься в коллектив. Что тебя принимают. Семье и друзьям, которые ценили надежность, удобство и «преуспевание», моя сосредоточенность на творчестве, самовыражении, внутренней правде казалась небезопасной, рискованной. Когда они задавали вопросы, касающиеся моего выбора, во мне поднимался первобытный страх утратить сопричастность. Успех и достижения попросту оказались сопряженными с этой темой.

Когда я поняла, что имею дело со страхом лишиться сопричастности, а не успеха, смогла пересмотреть ситуацию. Во-первых, пришлось признать, что я искала принятие и нуждалась в нем. Я хотела признания за риск, на который шла, за неудобства, на которые соглашалась, за столкновение с запретами и нормами. Я поняла: люди, которые более всего ценили преуспевание любой ценой, едва ли способны одарить меня таким признанием. Все попытки доказать им, что я достаточно хороша и чего-то стою, были тщетны.

Такую модель я заметила среди друзей с высокими достижениями. Это неутомимые предприниматели, работавшие день и ночь, лишь бы крайне консервативный отец сказал: «Я горжусь тобой». Творческие люди, которые убивают себя, находятся на грани выгорания, в глубине души желая, чтобы некто особенный произнес: «Ты уже вполне хорош и сделал достаточно. Я люблю тебя». Если мы пытаемся реализовать свою потребность в причастности через самообман, имеем все шансы соскользнуть на опасный путь. У меня был друг, который в течение десяти лет заставлял себя заниматься бизнесом. Это привело к вредным зависимостям и многочисленным попыткам самоубийства. В процессе исцеления он понял, что всегда хотел только одного – чтобы отец, который бросил его, пришел и сказал: «Ты мне небезразличен». Нехватка чувства своей значимости привела его к потере связей и саморазрушению. Научившись говорить: «Я значим для себя», он смог выстоять.

Но одно дело – сказать, что больше «не нуждаешься в чьем-то одобрении», и совсем другое – избавиться от этой модели мышления. Мы социальные существа, и нам, чтобы выжить, свойственно нуждаться в любви и чувстве принадлежности. Нужно научиться перестать связывать чей-то отзыв со своей личностью или воспринимать его как отражение «правильности» или «ошибочности» собственных действий. На самом деле, это возможность прикоснуться к мировоззрению другого человека и решить, подходит ли оно тебе.

И когда некто, вскарабкавшийся по служебной лестнице и считающий дни до пенсии, советует мне, как жить, я воспринимаю его замечания скептически. Если кто-то, не нашедший вторую половинку, комментирует мои затруднения в любовных делах, задумываюсь, стоит ли прислушиваться. Прежде чем последовать чьему-то совету, я анализирую:

1. Есть ли у нас общие ценности?

2. Вдохновляет ли меня опыт этого человека? Что он уже прошел и куда направляется? Связывает ли нас что-то? Ощущаю ли я духовное родство?

3. Какую цель преследует человек, давая мне этот совет? Хочет быть услышанным? Ищет одобрения? Уважения? Хочет оказаться правым? Пытается уменьшить собственную тревогу? Или делится мыслями, потому что наделен любовью и мудростью?

4. Близка ли мне его точка зрения? Что во мне отзывается? Что я хотел бы перенять? Что предпочту отбросить?