Охота на охотника - Карина Демина (2021)

– Пей ужо, – велела Малжата Ивановна компаньонке, которую держала, как сама верила, исключительно из жалости и еще приличиев ради. – И чего там выходит?

А еще компаньонка, будучи из девиц тех самых, благородного рождения, но нищеты изрядной, к своим сорока трем годам сжившаяся и с ролью подчиненной, и с характером Малжаты Ивановны, раскидывала карточные листы. Не сказать, чтобы совсем уж будущее прозревала, но забавно было.

И ныне вот чашку отставила, потянулась к замасленной колоде. Белые пальчики ловко перебирали листы.

Малжата Ивановна шею потянула, силясь разглядеть, чего ж там такого выпадет. И поневоле поморщилась: слухи по городу ходили самые разные, и все до одного толку нехорошего. И на фабриках появились людишки престранные, стали народец баламутить. Оно-то и хорошо, что пивовары Малжатины из опытных, понимающих, живо скрутили говорунов да городовым передали. А ведь есть и те, кто помоложе, кому голову задурить легко.

Малжата Смуту помнила, как не помнить. И голод после. И…

На стол легла черная карта, пустая. Под нею – висельникова, правда, перевернутая, стало быть, не такая уж страшная.

Надобно будет младшенького отослать, он давно за границу просился на учебу, вот пущай себе и едет. Стасичек с даром уродился, глядишь, маги своих и не дадут бить, помнят, чем оно обернулося.

Девица в розовом платьюшке вида пренесерьезного. И подле нее рыцарь с мечом преогромным…

– Будущее не предопределено, – низким голосом возвестила компаньонка.

А может, ее замуж выдать? Хорошая ж баба, особенно когда перестает нос драть. Сперва-то и держалась так, будто бы она туточки хозяйка, а после ничего, пообвыклась, гонору поутратила. Вон Ваньшин с заводу давненько на нее заглядывается, мужик крепкий, вдовый.

– Стоит в центре дева с мыслями злыми…

И вправду легла под картой другая, змеиная, и вновь всколыхнулось: бают, что царица-матушка ихнего племени. Так ли оно, Малжата не ведала, только, мыслится, если б у царицы, как треплют, под юбками хвост змеиный был, то как бы она царевича выродила? Да и другое то дело, до которого мужики охочие, небось навряд ли заладилось бы.

– Однако стерегут ее воины…

Пошла языком плести, вона и взгляд затуманился.

Малжата взяла плюшку и прикусила. Сказывали, что давече над Арсинором небо красным-красно сделалось, будто кровью на него плеснули. Недобрая примета. Аккурат перед Смутою самое такое случилось. Нехорошо…

Надо будет денег часть перевести в бриттский банк. Конечно, еще те мошенники, но…

И Аленке велеть, чтоб на воды отправлялась с детьми вместе, небось там оно спокойней будет.

– И будет всем кровь и разорение, – выдохнула компаньонка, листы сгребая, а второю рученькой потянулась к блюду с эклерами, цапнула один – и в рот. Стало быть, пока крови с разорением не приключилось. Жует и кривится, то ли несвежие подсунули, то ли пересластили, что частенько бывало.

Кровь, значится. С разорением.

– А еще, – с набитым ртом компаньонка разговаривала редко, – еще баба одна… сказывают, кроликов рожать стала. По пятерых за раз!

Вот уж диво дивное…

Честный мастеровой Июлька, сидя на чурбаке, жевал тюрю и слухал, что пришлый баит. Баил, следовало сказать, красиво, прям слово за слово… Вон и молодые посели, ажно рты пооткрывали.

– А они за ваш счет веселятся! – пришлый взобрался на колоду, картузик с головы содрал, прижал к животу впалому. Рученькой ишь помахивает, сам на месте подпрыгивает, и оттого кажется, что того и гляди вовсе из шкуры своей выскочит. – Вот что вы видите? Только тяжкий труд, без продыху, без отдыху! Без права остановиться! Ваши семьи ютятся в темных углах! Ваши дети не видят света!

Июлька фыркнул и ложку облизал.

Следовало бы кликнуть старшого, чтоб гнал этого голосистого в шею, пока не донесли о речах крамольных жандармам. Они-то небось не станут разбираться, кто слухал, а кто так, рядышком сидел. Да шевелиться было лень.