Дворянин - Константин Калбанов (2021)

Когда руки коснулись поросшего растительностью днища корабля, Борис испытал облегчение, хотя радоваться пока еще рано. Стараясь действовать с максимальной осторожностью, он всплыл у самого борта. За пузыри можно не волноваться, их рассекают на сотни мелких установленные на редукторе несколько ситечек. А вот если кто случайно приметит всплывшего аквалангиста, будет весело.

Яков, как и было условлено, зажег на яхте красный огонек. Измайлов сверил направление. Не хватало еще подорвать не того капера или вовсе приз. Убедившись в том, что на цель вышли правильно, вновь погрузился под воду. Перебирая руками линь, добрался до Григория и дважды похлопал его по правому плечу. Не видно же ни черта.

Так, на ощупь, и продолжили трудиться. С помощью саморезов и коловорота со специальной насадкой прикрепили к днищу ящик с динамитом. Ох и натерпелись же страху, пока доставляли его на яхте, а потом еще и волокли сюда. До сих пор у Бориса стоит перед глазами разлетевшийся в клочья минный катер от детонировавшей метательной мины. Закончив с креплением заряда в носовой части, переместились к корме, где укрепили небольшую коробку с «Маяком».

Все. Дело сделано. Как только бриг наберет скорость в шесть узлов, механизм встанет на боевой взвод, и пойдет двадцатичасовой отсчет времени. Одновременно с ним активируется и модификатор. Остается только надеяться, что все сработает так, как задумано. По идее должно, ведь все механизмы были исполнены Григорием под личным контролем профессора. Хотя Проскурин и был недоволен этим обстоятельством, вновь помянув микроскоп и гвозди.

Глава 16

Окончательное примирение

– Как тебе сегодняшний вечер, Дик? – пыхнув сигарой, поинтересовался капитан Бэнтли, неспешно вышагивая по набережной.

– Гораздо лучше, чем вчера, – хмыкнул в ответ шедший рядом с ним лейтенант.

Оба офицера, как того и требовал закон, были обряжены в форму Соединенных Архипелагов Америки. Вообще-то не сказать, что отличия в одеянии моряков столь уж разительны. При неверном освещении можно даже перепутать, что в общем-то и неудивительно.

Исключение составляли разве только восточные моряки. Те же турки вместо фуражек носили фески. И хотя крой мундиров был европейский, но неизменно отделанный богатой золотой или серебряной вышивкой.

– Фортуна повернулась к тебе лицом, а, дружище? – хмыкнул капитан.

– Спорить не буду, карта сегодня шла, – согласился лейтенант.

Они возвращались из офицерского собрания. Ну не кутить же офицерам в одних кабаках с матросами? Вот и озаботился барон строительством отдельного здания. К услугам офицеров – библиотека, ресторан, танцевальный зал, помещения с карточными и бильярдными столами. Имелся и женский пол. Причем не вульгарные продажные девки, а вполне начитанные, способные поддержать беседу и составить пару для танцев. Не скаканья козликом. За этим – в бордель. Речь именно о приличных танцах.

– И много выиграл? – полюбопытствовал Бэнтли, в очередной раз пыхнув терпким дымом.

– Двести фунтов, – с апломбом произнес Дик Абрамс.

– Ого! Эдак ты, чего доброго, еще и от жалованья начнешь отказываться.

– Но-но, я попросил бы, сэр! – нарочитым тоном возразил лейтенант.

Они уже давно ходили на одном корабле, а потому позволяли себе неформальное общение не только на берегу, но и на борту. Разумеется, далеко не всегда, ведь панибратство до добра не доводит. Но и без дружеского общения в море можно волком взвыть.

– Слушай, Томас, я все спросить тебя хотел. Как ты относишься к появлению этого странного русского капера?

– Ты о русском, захватившем «Диану» Флеминга и его самого?

– А о ком же еще-то?