Тайная война - Андрей Булычев (2021)

Да, всё верно, он сам лично от бондаря слышал тот рассказ о человеке, который прибыл сюда издалека. А тому это рассказал сам мельник, у которого он и жил три дня, пока его не схватили турки. Нет, сам он его не видел, но по описанию он высокий, молодой и стройный. По всем повадкам это городской житель, и одет он был как горожанин. Прибыл путник в Слатицу на лошади, определил её в конюшню к мельнику и заплатил он и за себя, и за прокорм скотины аж на месяц вперёд. Турки его забрали из двора мельника, где он проживал, вчера утром, и говорят, сильно его били, выбивая признание, что он мятежник.

– Ай-я-яй, – покачал грустно головой Стефан. – Османам довольно самого малого подозрения, чтобы лишить жизни любого. Нет покоя на сербской земле. Сколько уже народа они убили на этой базарной площади, сгоняя для назидания на неё селян. Но того, которого схватили, они пока не убили, и сказывают, что поутру повезут его в Неготинскую крепость. Не зря командир левендов хвастался, что его теперь щедро наградят и он непременно станет юзбаши, то есть сотником, и не станет после этого прозябать в этой захудалой дыре.

– Где содержат пленников? – Лёшка задал сербу так волнующий их всех вопрос.

– Ну-у, летом, бывало, держали людей и в выкопанной для этих целей яме. Её сверху закрывали решёткой, а потом запирали на замок. Вот там, в этой яме, они и сидели, бывало что даже и по несколько месяцев. Но это касалось только тех, кого забирали за простые провинности и в основном за недоимки. Взятых за тяжкие прегрешения против османской власти закрывали в подвале каменного дома, где и живут турки. Плотник Янко рассказывал, что там есть пара темниц за крепкими дубовыми дверями, которые он же и ставил по приказу турецкого командира.

– Всё понятно, – кивнул Лёшка. – Будем брать этот дом и выбивать весь его гарнизон. Выдвигаемся, и так много времени уже прошло, нужно действовать!

Краешек неба с востока уже начал немного сереть, снег прекратился, ещё час, и рассвет здесь разгонит остатки от ночной тьмы. Команда егерей кралась по улице к большому каменному дому. Как видно, когда-то его построил для себя весьма состоятельный человек. Где он сейчас? Вполне возможно, что сгинул в огне очередного восстания, возглавляя отряд гайдуков, или же перебрался туда, где было спокойнее. В этих местах постоянно зрело народное недовольство османским гнётом и всегда было очень тревожно.

Фигуры в белых маскхалатах крались вдоль заборов, и разглядеть в этих размытых тенях людей было пока очень сложно, другое дело днём, да и то, пожалуй, только лишь на прямой видимости. В этом селе собак было гораздо меньше, как видно, и Шарикам доставалось от местной, чужой власти. Фёдор подполз вдоль высокого забора, выложенного из природного камня, к воротам и заглянул в их щель.

По двору, что-то заунывно подвывая себе под нос, топталась фигура часового в длинном бараньем тулупе. Турку было очень холодно и хотелось спать. Его вахта была последняя в ночи. Совсем скоро уже рассветёт, его сменят, и можно будет похлебать горячую баранью похлёбку, а потом он завалится спать и сможет увидеть во сне такое тёплое и ласковое южное море, а не вот эту холодную землю Румелии. Караульный даже не услышал скипа снега под ногами трёх белых теней. Его голову резко дёрнули, а остро отточенный кинжал рассёк открытое горло от уха до уха.

– Стёпка, Борька, к двери! – шепнул Цыган и, передавая обмякшее тело Никите с Семёном, махнул рукой в сторону дровницы. – Туда этого положите, только юшку припорошите снежком. И ружьё его пусть пока там же лежит. – Чуть припорошив кровавую лужицу снегом, Фёдор перебежал к воротам. – Всё тихо, вашбродь, караульного сняли удачно. Внутри никто не всполошился.

– Всем к дому, осмотреть двор и занять свои места! – отдал распоряжение подпоручик. – Вовнутрь пока не лезем, ждём хозяев!