Тайная война - Андрей Булычев (2021)

– Мы идём к ним и знаем Деяна, – подтвердил Милорадович, сказав, в общем-то, сущую правду.

– О-о! – оживился крестьянин. – Вот по этой улице вы выйдете к самой площади. Там в единственном двухэтажном доме и живут эти проклятые турки, – и серб в сердцах сплюнул на землю. – А мост как раз с ними рядом, шагов двести дальше, и как раз речка с этим самым мостом будут.

Дальше решили действовать по уже отработанному ранее сценарию. Вперёд выдвинулись три пятёрки из самых опытных егерей во главе с Егоровым. В доме уже, похоже, все встали, над его крышей дымили печные трубы, а перед центральным входом с улицы десяток всадников седлал своих коней.

– Становись! – отдал команду Егоров. – Мы будем действовать нагло. Идём строем и до моей команды или до первого выстрела ничего не предпринимаем. Мы албанцы-арнауты, верноподданные султана, и идём усиливать здешний турецкий отряд.

– Daha hızlı yürüyen aylaklar! (Быстрее шагаем, бездельники! – тур.) – как можно громче крикнул Егоров, шагая сбоку от строя. – Ибрагим, ровнее шагай, на тебя славные всадники султана сейчас глядят. Скоро горячей похлёбки всем дадут, а ну шевелите ногами, старые клячи! – и повёл отсчёт: – Bir! Bir! Bir, iki, üç!

Старший из всадников, по древней считающий всех, кто не на коне, неудачниками, упёр руки в бока и поднял повелительно руку: – Что это за стадо баранов в белых драных халатах? И что им здесь вообще нужно?

– Господин, мы из арнаутского алая! – ответил Алексей, подводя строй вплотную. – В Нише велели вас усилить, ведь вокруг Княжеваца сейчас так неспокойно!

Время пока работало на егерей. Остальная команда уже начала охватывать дом со всех сторон, а из центрального его входа, похоже, появился командир всего этого местного гарнизона.

Полный турок в толстом стёганом халате и в тюрбане на голове вышел на крыльцо в окружении своих воинов: – Что у вас тут за шум? Кто все эти люди, Бекир?

Тот начал что-то ему объяснять, но Лёшка его уже не слышал. Он громко крикнул: – Слава султану! – И поэтому условному сигналу строй начал растягиваться подковой в одну шеренгу. Пять секунд, и внутри его оказались все турки.

– Бей! – Лёшка выхватил пистолеты и с десяти шагов разрядил их оба в турецкого начальника, стоящего на крыльце. Бах, Бах! Бах! – зачастили выстрелы всей команды. С короткого расстояния пистолеты имели неоспоримое преимущество перед ружьём, и сейчас они выбили в упор весь конный отряд, находящийся на улице. Только два турка с громкими криками нырнули в дверь, а вслед им уже вкатилось две гренады. Бабах! Бабах! – отработали они, выбивая взрывной волной слюдяные окна, а с ними и те немногие стеклянные, что только были в доме.

Бах! – со второго этажа хлопнул выстрел, и пуля, свистнув, впилась возле ноги Озерова.

Бах! Бах! – хлопнуло одновременно два штуцерных выстрела из цепочки егерей, державших дом на прицеле, и пробитый турецкий стрелок выронил своё ружьё.

Из глубины дома грохнула пара выстрелов, и круглые мушкетные пули ударили в покосившуюся, висящую на одной петле дверь.

– Бросайте в окна штук пять, – отдал команду подпоручик и сам присел возле крыльца. Кремень в его руках ударил о кресало и выбил из него сноп искр на трут, Лёшка пару раз на него дунул и поднёс к пламени кончик запального шнура. – Раз, два, три, а теперь ловите гостинец! – и он с размахом запустил в проём двери чугунный шар гренады. Бабах! Бабах! – раздались взрывы на втором этаже. Бабах! – грохнула Лешкина, и входную, тяжёлую дверь выбило из проёма. Внутри слышались стоны, и потрескивало пламя. Из всех щелей и из окон выбивало пороховым дымом и гарью. В доме начинался пожар.

– Милости, милости! Сдаёмся! – три закопчённых турецких солдата с поднятыми руками выползли на коленях во двор.

– Нам пленные не нужны, – ответил им Егоров. – Куда нам вас девать? – и глядя на молящих о пощаде, добавил: – Мы вас отпустим, только своих раненых сами из дома вытаскивайте. Да идите уже, свободны!