Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес (2019)

– Ах да… Она же вроде уехала в Нью-Йорк.

– Да. А теперь возвращается! – Пауза. – И предлагает встретиться в четверг… в четверг вечером, после репетиции.

Не знаю, что именно показалось мне подозрительным: может, то, что Кэти смотрела в мою сторону, но избегала встречаться взглядами. Я чувствовал, что она врет, однако не подал виду. Я промолчал. Кэти тоже ничего не добавила и удалилась в ванную. Я слышал, как она сплевывает пасту и прополаскивает рот.

С другой стороны, я мог ошибаться, и Кэти действительно собиралась в четверг вечером встретиться с Николь. Возможно. Существовал лишь один способ узнать наверняка.

19

На сей раз очереди в картинную галерею не было. Ровно шесть лет назад, день в день, я приходил сюда, чтобы увидеть знаменитую «Алкесту». Теперь в витрине красовался постер картины другого художника, вероятно, тоже талантливого. Но ему сильно не хватало известности, которая могла превратиться в скандальную славу, что так привлекает толпы зрителей.

Войдя в галерею, я зябко поежился – здесь было даже холоднее, чем на улице. Но дело было не только в температуре. Сама атмосфера галереи отдавала холодом: старые металлические балки, голый цементный пол. Бездушно. Пусто.

Управляющий галереей сидел за столиком. Заметив меня, он поднялся. Жан-Феликс Мартен выглядел лет на сорок с небольшим. Приятная внешность, почти черные глаза, темные волосы, обтягивающая футболка с красным черепом. Я представился и рассказал о цели визита. К моему изумлению, Жан-Феликс с радостью заговорил об Алисии. В его речи слышался небольшой акцент.

– Вы, случайно, не француз? – полюбопытствовал я.

– Я родом из Парижа, а здесь живу со времен студенчества, уже лет двадцать. И теперь ощущаю себя скорее британцем. – Жан-Феликс улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону комнаты позади себя. – Давайте присядем, и я угощу вас кофе.

– Благодарю.

Я проследовал за ним в кабинет, который, по сути, являлся складом. Вдоль стен стояло множество прислоненных друг к другу картин, занимавших почти все пространство.

– Как дела у Алисии? – спросил Жан-Феликс, возясь с очень сложной на вид кофейной машиной. – По-прежнему молчит?

– Да. – Я кивнул.

– Грустно. – Он тяжко вздохнул. – Садитесь, пожалуйста. Что бы вы хотели узнать? Постараюсь ответить честно. – Жан-Феликс ухмыльнулся, изучающе глядя на меня. – Хотя я не совсем понял, для чего вам понадобился.

– Вы с Алисией были весьма близки. И не только в рамках профессиональных интересов…

– Кто вам такое сказал?

– Макс Беренсон, брат Габриэля. Он и посоветовал встретиться с вами.

– О, так вы общались с Максом? Страшный зануда. – Жан-Феликс скривился.

– Вы его знаете? – Я не смог удержаться от смеха при виде забавной гримасы собеседника.

– Да. И, к сожалению, довольно хорошо. – Он вручил мне небольшую чашку с кофе. – Мы с Алисией действительно были близки. Очень. Наше знакомство состоялось много лет назад, задолго до того, как она встретила Габриэля.

– Надо же!

– Мы вместе учились в художественном училище. А по окончании вместе начали работать.

– То есть вы создавали совместные полотна?

– Не совсем, – рассмеялся Жан-Феликс. – Мы расписывали стены зданий.

– Вот оно что. – Я с улыбкой кивнул.

– Как выяснилось, расписывать стены у меня получалось лучше, чем рисовать картины. Художника из меня не вышло, зато Алисия вскоре начала делать грандиозные успехи. И с появлением галереи я, естественно, стал выставлять ее работы. Все произошло само собой.

– Понятно. А Габриэль?

– А что Габриэль?

Жан-Феликс сразу напрягся. Сработала защитная реакция. Ага, значит, тут наверняка кроется что-то важное…

– Ну я хотел бы уяснить для себя, как Габриэль вписался в ваш сплоченный дуэт. Полагаю, вы хорошо его знали?

– Не особенно.

– Нет?