Тайна таежной деревни - Наталья Тимошенко, Лена Обухова (2014)

– Мы не будем шуметь, – неожиданно твердо сказал Нев. – Господа, нам пора ехать дальше, вам придется продолжить вечеринку в другом месте.

Четверо местных непонимающе уставились на Нева. Лиля страдальчески закатила глаза. Нев явно не знал, как разговаривать с подобным контингентом. Хотя откуда ему, сверхначитанному жителю культурной столицы, это знать. Всю грязную работу придется делать ей.

– Чего непонятного? – насмешливо поинтересовалась она, быстро превращаясь из миловидной блондинки в грубую стерву. – Ну-ка вышли все отсюда. А ты, – она посмотрела на брата, – быстро убрал бардак в машине.

Мужички зашевелились, по всей видимости, им было не привыкать менять дислокацию по желанию разозленной женщины. Они начали сердечно прощаться с Ваней, а когда он дал им понять, что все добро, купленное практически полностью на его деньги, остается им, их прощание стало еще сердечнее. Зазвучали предложения «на посошок», но Лиля рявкнула на них еще раз, и вопрос был закрыт.

– На, – Ваня протянул Неву ключи от машины, а сам потянулся к пакету Лили. Он действительно оказался гораздо менее пьян, но все же довольно сильно нетрезв. – Есть нормальная еда какая-нибудь? О, сосисочки. Нев, заводи, поехали отсюда, подальше остановимся, Саша-то еще не вернулась. Вы узнали что-нибудь?

Лиля села на переднее сиденье, полуобернулась к брату.

– Ничего мы не узнали, – вздохнула она. – Только местные женщины подтвердили, что в Комсомольской никто не живет. И либо у меня паранойя, либо они все-таки что-то не договаривают. А ты? Хоть не зря завтра умирать будешь?

– Мне кажется, я помру уже сегодня, – простонал Ваня, вгрызаясь прямо в сырую сосиску. – Не водка, а черт знает что… Фу, гадость, сосиски не лучше, – он скривился. – Других не было?

– Мы взяли лучшее, что было из крахмалистого говна, – усмехнулся Нев, с черепашьей скоростью выезжая на дорогу.

– А, ну лады, – такой ответ Ваню устроил, и он продолжил лопать сосиску. – А чего сыра не взяли?

– Вань, ну какой сыр? – отозвалась Лиля. – Дор-блю местного разлива разве что. У меня опасение даже эти сосиски вызывают, сыр есть я бы точно не стала. Короче, хватит жрать. Рассказывай, узнал что-нибудь или нет? Войтех же не зря нас сюда послал. Если у тебя никаких сведений нет, нужно еще кого-то расспрашивать.

– Не сказать, чтобы совсем никаких, но не густо, – вздохнул Ваня. – Среди мужичков этих был один, который рассказывал, что в его детстве отец с другими мужиками вечером за бутылочкой как-то обсуждали Комсомольскую. Правда, чуть ли не шепотом. Сказал, еще при Сталине дело было, осенью. Значит, не позднее пятьдесят второго, так? – он посмотрел на затылок Нева.

– Да, – подтвердил тот, как будто заметил его взгляд. – Иосиф Виссарионович умер пятого марта пятьдесят третьего, значит, последняя осень при нем была в пятьдесят втором.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнул Ваня, продолжая жевать сосиску. – Сам он еще ребенком был, но запомнил, потому что история была такая… типа городской легенды. Короче, в самой Комсомольской отродясь ничего не было. Ее там перед войной только строить начали. Колхоз какой-то, что ли, хотели замутить или что-то такое, я не понял. Суть в том, что из-за войны дело встало и капитально так. Уже не двинулось с мертвой точки… О, у вас тут мороженка есть, – он укоризненно посмотрел на Лилю. – Что ж ты сразу не сказала?

– Ты сосиску ел, – ехидно отозвалась Лиля. – А почему дело встало-то?