– «Что делать, что делать»? Спать… – мурлыкал я. – Завтра тебе рано вставать, у тебя трудный и очень важный день. Спи. А остальное все образуется. Со временем, потихонечку. И все будет хорошо. А теперь спи, спи, спи…

Наконец, Вика все-таки уснула. Я вздохнул с облегчением. Но тут… Нет, мне не показалось! За время жизни в этом доме я уже прекрасно научился ощущать присутствие своего врага – даже если домовой находился не рядом, а где-то еще в квартире, и я его не видел.

Я заглянул под стол. Ну, разумеется! На том самом месте, откуда Бор пропал после битвы с бесогоном, возникло что-то похожее на облачко тумана. Оно становилось вся гуще, плотнее и ярче, пока не приняло очертания человеческой фигуры. И вот уже свернувшийся в клубочек домовой зашевелился, заворочался на полу… Потом его подбросило, точно от удара током, он сел, опершись спиной о ножку стола, и мутным взглядом осмотрелся, явно не сразу поняв, где находится и что с ним происходит.

– Явился, не запылился, – пробурчал я. – А мы так надеялись, что больше тебя не увидим!

– Эй, слышь, блохастый… – прохрипел он. – Водички принеси… фигово мне…

Конечно, я был возмущен до глубины души. И этим наглым обращением и самой просьбой. Чтобы я, самый умный в мире, породистый кот персидских кровей, бегал за водой для какого-то жалкого недобитого домового! Как вы понимаете, у меня и в мыслях не было так низко опуститься в своем достоинстве. Так что, клянусь вам – то, что когда я пробежался по столу, с него упала пластиковая бутылка с той самой клубничной водой и подкатилась к Бору, вышло совершенно случайно. Так представляете себе – этот невежа даже не вздумал меня поблагодарить!

Свернув крышку, он осушил бутылку одним глотком. И, видимо, почувствовал себя лучше, потому что тут же принялся критиковать:

– А чего это вода сладкая какая-то? Все у вас не как у людей…

– Какая есть! – прошипел я. – И за такую скажи спасибо.

– Ага, щас… Размечтался, – он переменил позу, и было видно, что каждое движение дается ему с трудом. – Вы на меня чудиков каких-то пузатых натравляете… А я вас еще за это и благодарить должен?

– А неплохо он тебя отделал, этот бесогон! – усмехнулся я.

– Да этот придурок тут вообще ни при чем, – вяло возразил Бор. – Это все силодар… После силодара всегда так. Я ж тебе говорил… Чем больше его выпьешь, тем потом хуже… Если б не расплата за силодар, этот ваш пузан меня бы ни за что не одолел…

– Ну да, конечно, – усмехнулся я. – Так я тебе и поверил.

– Не хочешь – не верь… – домовой сел поудобнее. – Мне такие, как этот лысый, к счастью, не страшны. Посильнее их буду… Со мной только тот колдун может справиться, кто старинной деревенской магией владеет. Кто знает такую ворожбу, как темлеха… Вот такой и впрямь может меня одолеть. А эти все… Так, мелюзга…

– Как-как ты говоришь? «Темлеха»? – переспросил я. – Надо будет запомнить и в Интернете посмотреть.

– Да смотри, сколько влезет, – он вяло махнул рукой. – О таких вещах в этих ваших Интернетах не пишут. Это ж, я тебе говорю, настоящая деревенская магия, а не какая-нибудь попса…

Бор попытался подняться на ноги, и это у него получилось, правда, не сразу, только с третьей или четвертой попытки. И он, пошатываясь, отправился обозревать квартиру. Сперва зашел к Алинке, которая спала, разметавшись и сбросив одеяло. Мы оба заглянули в ее сон (да-да, домовые тоже это умеют, как и кошки, вы не знали?) и увидели, что в своем сновидении девочка в виде учительницы стоит у доски и рассказывает ученикам:

– Все домовые добрые! Они хотят с нами дружить!

– Алина Александровна! – подняла руку Вика, которая в дочкином сне была школьницей и вместе со всеми сидела за партой. – А чего тогда наш домовой мои чертежи испортил?! Разве добрые так поступают?!

– Наш домовой тоже добрый, – заверила ее учительница-Алина. – Просто он долго жил один – вот и разучился дружить…