Космобиолухи - Ольга Громыко, Андрей Уланов (2020)

Станислав успел поймать его за руку отработанным боевым приемом и сердито прошептать:

– Если там что-то опасное, идти ему навстречу глупо! А если нет – незачем.

Теодор нехотя послушался, но продолжал коситься на кусты до самой базы.

– Не буду я тут караулить, – внезапно заупрямился доктор. – Мне холодно и страшно.

– Чего?!

– Теодор же слышал какой-то шорох!

– Ему послышалось. Или ночная муха пролетела.

– Оставь мне тогда бластер!

– Ладно, заходи, – раздраженно позволил капитан. – Стой у самой двери и следи за экраном камеры наружного наблюдения.

– А ее тут нету, – сообщил Вениамин, оглядевшись.

– Ну хотя бы просто в иллюминатор посматривай!

Но стоило разведчикам переступить внутренний порог шлюза, как на базе по всему кругу зажегся свет. Темным остался только бокс. Смотреть из освещенного помещения в лес было, разумеется, бессмысленно.

Зловещий ящик лежал на прежнем месте, однако Станислав вначале решил осмотреться. Обойдя комнату по кругу и заглянув под все столы (чисто, то есть грязно, но никого нет), он остановился перед дверью бокса. Под ее ручкой находилась допотопная цифровая панель, массивная и облезлая. Видно, надо было набрать какой-то код.

– 4455, – сказал Вениамин за плечом капитана.

– А ты откуда знаешь?!

– Да вон, – доктор ткнул пальцем, – на косяке написано.

– Думаешь, все так просто? Это наверняка ловушка, неправильно введешь – и дверь вообще заблокируется!

Вениамин, не понаслышке знавший о работе в НИИ, только усмехнулся, протянул руку и сам ввел цифры.

Замок щелкнул начинкой, дверь приоткрылась, но свет в боксе так и не загорелся. Впрочем, для беглого осмотра вполне хватало падающего с боков сквозь стеклянные стены. На столах пусто и чисто, термостат и холодильник закрыты, гадостно пахнет смесью дезинфектанта и озона. Но работать в этой полутьме нельзя, значит, выключатель все-таки должен где-то быть.

Заметив на отдельной, напоминающей пюпитр подставке возле стола большую красную кнопку с надписью «вкл.», Станислав потянулся к ней, но Вениамин больно ударил его по руке и прошипел:

– Не трожь! Ты что, с ума сошел?! Это же система аварийной зачистки бокса: сначала полная герметизация, а потом стерилизация помещения хлорбетакриспином!

Станислав вздрогнул и на всякий случай даже отступил на два шага. ХБК иногда использовали в военных операциях – например, при захвате особо опасных и загодя приговоренных к смерти террористов. Тяжелый, медленно растекающийся, зато проникающий во все щели газ разрушал любую органику, с которой соприкасался. На воздухе он быстро распадался, но трех-четырех минут хватало, чтобы от противника остался только комбинезон в луже низкомолекулярной каши. Станислав одну такую видел и предпочел бы забыть навсегда.

– Зачем им эта гадость?!

– На случай, если пробирку с биологическим оружием разольют. Или заметят у себя на лбу предательскую серую сыпь, – сослался доктор на нашумевший блокбастер прошлого года, «Рыбий грипп».

– Они же не биооружие создают, а что-то вульгарное изучают, – не понял Станислав.

– Vulgaris – это «обыкновенная» по-латыни, – машинально поправил доктор. – Ну и что? Станция-то типовая, на ней все должно быть предусмотрено.

«Успокоившись» насчет «замыкания», капитан вернулся к ящику и будто бы от скуки постучал по нему ногой. Звук был глухой, с металлическим эхом.

– Интересно, чего они его все никак не вскроют? Силы, что ли, не хватает? – фальшиво поинтересовался Станислав. – Тед, дай-ка мне свой ломик…

– А может, не надо? – усомнился пилот. – Пусть сами корячатся, вон Владимир какой лось.

– Да ладно, раз уж я здесь… Руки сами работы просят, уже неделю ничего тяжелее блокнота не держали, – почти не соврал Станислав. – А вы с Венькой походите еще по базе, проверьте лишний раз, все ли в порядке, чтобы совесть чиста была.