Напряжение: том 5 - Владимир Ильин (2019)

– Уходи, – произнес я, не пытаясь перекричать отчаянный и полный боли рев Артема или лающие крики защитников.

Но Аймара Инка, что стояла рядом, услышала и вздрогнула.

– Нет.

Она неотрывно смотрела на чуть покачивающегося княжича, баюкающего в своих руках Веру, и Нику, что пыталась сделать что-нибудь.

– Я снимаю с тебя все клятвы и обещания. Ты свободна делать, что захочешь. – Ответил я ей на это и в пару шагов сократил расстояние до невесты и друга.

– Не получается, – глядя на меня, всхлипнула Ника, удерживая в руках безвольную ладонь – ничего другого Артем не отдавал. – Оно сильнее, оно уже победило.

– Сейчас помогу. – Влез я прямо в центр объятий Артема и Веры и гаркнул в ответ на злой, ничего не понимающий, но невероятно агрессивный взгляд товарища. – Она еще жива! Жива! Отпусти и дай ее вытащить!

Возможно, секунда отделяла Шуйского от атаки, но какие-то проблески разума все-таки сработали, и он бережно уложил девушку, оставшись нависать над ней.

– Вообще свалил отсюда! – Гаркнул я.

– Выбирай слова. – Дрожащим от гнева голосом произнес Артем. – Я буду рядом. Лечи так и только посмей не вылечить!

– Это мы легко, – махнув на него рукой и сосредоточившись на деле, я отыскал валяющийся рядом стилет. – Этим ты ее?

– Она себя!!

– Этим – ты ее!!! И только посмей сказать иное – всю ее родню вырежут! – Не сдержался я. – Все будет зря!!

– Пусть только посмеют. – Удержал эмоции Шуйский, глянув на меня злобно, но все-таки отодвинувшись в сторону.

– Доктор, ваше слово? – Успокоился и я.

– Я не могу! Не могу! – Отчаяние в голосе Ники нашло новую высоту.

И в подтверждение тому на тело Веры рухнул широкий золотой луч – куда как больше, чем лечил меня после падения с самолета.

– Видите? Это бесполезно! Надо знать, как! Я пытаюсь, пытаюсь! – Шептала Ника, трогая глаза, солнечное сплетение, запястья Веры.

– Я ей не поверил. – Глухо бормотал на фоне Артем. – Меня убедили не верить. Я не поверил, а она любила.

– А виноват во всем – я, – шепнул я тихо. – Я – убедил.

Но Артем услышал. И не сказал ничего против этого.

Я повертел красивый серебристый стилет в руках, меланхолично рассматривая узоры на металле. Всякое всплывает в истории – и эта дрянь, наверняка запрещенная всеми законами, явно на свете не одна.

Иные способны разрезать металл тихо и рутинно, как восковую свечу. Другие предсказуемо направлены против всякой жизни и не имеют другого назначения. Этот же был страшнее первых двух, убивая не только молодую жизнь, но и нашу с Артемом дружбу. Он никогда не простит – тень любимой, что была отвергнута по моей вине и покончила с собой, встанет на пути примирению. Шуйский будет верить, что мог все изменить, если бы ему не мешали.

– Но как-то же лечат подобные раны? – Спокойно, не сомневаясь в компетенции невесты, спросил я.

Потому что она все еще пробовала спасти ту, которую терпеть не могла – перенося свою любовь и забывая о личности пациента, как делают все Целители.

– Если знать как, – утерла запястьем выступившие слезы Ника.

– Иметь опыт и повторить, – эхом отозвался я.

– Хозяева клинка – они знают, – бесцветно произнесла Инка, будто издалека.

Но их знания слишком далеко. Хотя, быть может, была в курсе и Вера.

Однако есть еще один путь – не передачи накопленного опыта, но постижения.

– Ника. – Обратился я к невесте весело и со смешинкой.

Чем немедленно вызвал гневный, на пороге ненависти, взгляд Артема. И недоуменный – невесты.

– Ты уж, будь добра, не затягивай, – произнес я немеющими губами и постарался улыбнуться.

Через судорогу и боль живота, собственноручно пронзенного серебристым стилетом.

Кажется, уши заложило от дикого крика – а может гибельный яд клинка добрался до органов чувств.