Напряжение: том 5 - Владимир Ильин (2019)

Как будто при приближении опасности. Да нет же – вон, Веня бдит, стоя чуть поодаль, а над нами растекается коричневатая прозрачная пелена щита, за которой просто стоит и смотрит на нас подпаленный медведь.

Тело Веры валяется рядом. Крайне мудрый и практичный человек, предпочитающий самоубиваться сразу в больнице и подле практикующего Целителя. Только планы рядом с кое-кем никогда не сбываются – или о свойстве клинка, который был передан в руки, кое-кто предпочел умолчать. Или же вправду – любила? Но мы для нее сделали все, что могли – и Артем не посмеет нас в том обвинить.

Инки не видно.

– То есть, ты чуть не умер, чтобы это узнать? – Как-то странно посмотрела Ника.

– Но ведь интересно же!

А затем даже с некой обидой наблюдал сжатый кулак, летящий мне в подбородок – до того, как рубануло свет в глазах.

Сонливость наваливалась на веки, плечи вели спину назад, желая обрести опору и прикорнуть на коридорной лавочке. Но холод, что шел от бетонной стены, обжигал затылок и не давал Нике уснуть.

Бессонная ночь осталась позади, будто очередное дежурство, которых было достаточно во время учебной практики. Воспоминания – эпизодами, а время – всего лишь цифры напротив стрелок, которые то замирали, то прокручивались на несколько оборотов, стоило отвести взгляд.

Полуразрушенная больница эвакуировалась – и тяжелые пациенты требовали ее внимания. Кто-то совершал ошибки, разрушая все вокруг – а иным бы пережить личную трагедию, далекую от высоких рангов и интриг. Уезжала одна реанимация за другой, отправляя людей в клиники союзников Шуйских. Провожая каждую, Ника смотрела на часы на левой руке – не свои, а взятые в долг у Максима – и желала к нему вернуться. Но вновь подъезжала очередная карета, и стрелки на циферблате прокручивались вновь, отмечая время разлуки. Коварные часы, да и сломанные к тому же – дата указана неверно, перевернутой восьмеркой… Вон какие поцарапанные, и стекло с трещинкой…

Когда люди перестали уезжать, пришла другая беда – люди стали приезжать. Здоровые абсолютно, организованные в группы по три-пять человек, и с крайне скверным расположением духа. Они желали разговаривать – но получалось только друг с другом, выясняя полномочия и фамилии начальников. Потому что Максим был без сознания, Веня уделял им ровно столько внимания, чтобы убедиться в отсутствии у них мороженого, Инка ушла, тело Веры увезли, а на попытку забрать для беседы Нику на них накинулся главврач.

Кажется, одна группа была из местного филиала службы безопасности, вторая прибыла днем на самолете из княжества, а третья – из ближней свиты Артема. Кто из них главнее – девушку не занимало ни в малейшей степени.

Но через какое-то время они определились, что хотят стилет. Около часа убеждали Веню его вернуть, пока кто-то из мимо пробегающих не сообщил, что тот совершенно не понимает по-русски. А что сидит и меланхолично слушает – так это нормально, главное чтобы не в коридоре кардиологии ночью – очень уж ругался завотделением…

– Так стилет у Веры, – пожала Ника плечами, отделываясь от настойчивых расспросов под руку.

Тогда они восхотели увидеть Веру, и через полчаса неспешных (а куда труп убежит?) – а потом и панических (сбежал!) поисков побежали в союзную клинику – куда перевозили не только живых, опасаясь скандала с родственниками. В общем, тела Веры там тоже не было. Артефакта – тоже. И кто-то стал всерьез предполагать, что такая же беда случится и с их погонами.

Главным среди трех групп безопасников назначили явно самого злого и уставшего. Но к тому времени Ника уже сидела на скамейке возле палаты Максима.

– Мы хотим с ним поговорить, – хмуро смотрел на нее не спавший всю ночь мужчина пятого десятка лет, в чуть потрепанном пылью и суетой деловом костюме.

– Он не может. – Холодно ответила Ника, заступив им дверь.

– Почему?

– У него челюсть сломана.

Человек недоуменно оглянулся на коллег и вопросил с легким удивлением.