Манюня - Наринэ Абгарян (2010)

— Я так долго не выдержу, — пожаловалась я Мане.

— Главное — до стульев добраться, а там можно и расслабиться, — подбодрила она меня.

Когда мсье Карапет открыл нам дверь, мы уже практически были на последнем издыхании.

— Здравствуйте, мадемуазели, — расплылся в улыбке мсье Карапет.

— Здравствуйте, — каркнули мы и шаркнули ножкой.

Мсье Карапет любезно посторонился, пропуская нас в дом. Мы прошли мимо него и прямиком направились на кухню.

— Хотите посмотреть мои картины? — поинтересовался нам вслед мсье Карапет.

— Нет! — выдохнули мы. — Нам бы чуточку за столом посидеть.

— Ну и ладно, — рассмеялся мсье Карапет, — тогда сделаю вам горячего шоколада.

— Хорошо, — милостиво согласились мы, сели за стол и наконец расслабили мучительную французскую осанку, — фух!

— Как у вас дела? Какие новости? — галантно поинтересовался мсье Карапет.

— Мы поели сегодня тушеных овощей!

— Какой ужас, — всплеснул руками мсье Карапет, — вы же их ели на той неделе!

— Так и мы о том же говорили Ба, но она не стала нас слушать! Нет чтобы картошечки пожарить, — пригорюнились мы.

Мсье Карапет сочувственно покачал головой. Потом он открыл холодильник и долго вглядывался в его содержимое, пытаясь вспомнить, что ему там надо было взять.

— Что-то в горле пересохло, — не вытерпела Маня.

— Ах да, молоко! — воскликнул мсье Карапет и вытащил из холодильника бежевый молочник. Он налил в эмалированный ковшик молока и поставил его на маленький огонь. Когда молоко разогрелось, он добавил туда плитку горького шоколада и две чайные ложки какао. Выставил на поднос вазочку с вафлями и сахарницу. Мы, затаив дыхание, следили за его движениями.

— Наринэ, вчера вечером я имел долгий разговор с твоим дедом, — нарушил молчание мсье Карапет.

Мы с Манькой переглянулись. Мой дед был партийным работником, идейным и кристально честным коммунистом, и всю жизнь верой и правдой служил стране, благодаря которой он, круглый сирота, беженец из Западной Армении, получил образование и смог устроиться в жизни.

— Если бы не русские, то нас бы уже давно не было, — любил повторять он.

— Ты не видел настоящей жизни, — мгновенно вскипал мсье Карапет, — и настоящих русских ты не видел!

— А ты видел! — вспыхивал в ответ мой дед.

— А я видел! Весь Париж был наводнен настоящими русскими! — бушевал мсье Карапет. — Настоящие русские уехали из этой страны после позорной революции, а здесь остались одни конформисты!

— И эти конформисты выиграли Вторую мировую войну! — восклицал дед. — Полетели в космос и придумали самолеты вертикального взлета!

Мы с Маней нередко присутствовали при этих перепалках и знали все аргументы противоборствующих сторон наизусть. Слово «конформисты» нас сильно пугало, и мы каждый раз втягивали головы в плечи, когда дед с мсье Карапетом начинали обзывать людей конформистами. Спросить, что это означает, нам не хватало смелости. «Убийцы, наверное», — предполагали мы.

Вот и сейчас, когда мсье Карапет сказал нам, что вчера имел разговор с моим дедом, мы сильно напряглись.

— Снова поссорились, — шепнула мне Манька.

— Ага, — пригорюнилась я.

— Мы поговорили о Стендале, — продолжал мсье Карапет.

«Красное и черное», — мелькнуло в наших головах.

— О Гюго.

— Поругались, великий он писатель или шарлатан.

— О Бунине.

— Восторгались.

— О Маяковском.

Маня вцепилась мне в руку.

— Сейчас скажет про Маркса, — шепнула она одними губами.

— «Капитал» обсудили.

Все! Можно было собирать свои манатки и уходить. Ясно было одно — вчера мой дед с мсье Карапетом рассорились в пух и прах. Потому что мы отлично знали, что после «Капитала» они переходили на Ленина, и тут начиналось самое страшное.

— Самозванец и убийца! — грохотал мсье Карапет.

— Великий мыслитель и запутавшийся человек! — не соглашался мой дед.