Разрушенный дворец - Эрин Уатт (2018)

– А когда я снова попыталась подружиться с ней, она оскорбила меня. Назвала шлюхой и сказала, что я ей и в подметки не гожусь.

– Жаль, что так получилось.

Но, видимо, мои слова звучат недостаточно искренне, потому что Дина начинает плакать. Она всхлипывает, а по ее щекам катятся огромные слезы.

– Нет, ничего тебе не жаль! Ты не понимаешь. Все еще считаешь Ройалов чудесными. Брук была единственной, кто меня понимал, но она умерла. Ее больше нет.

Вот она, прекрасная возможность, и я решаю тут же воспользоваться ею.

– Так ты поэтому убила Брук? Потому что она замахнулась на твой кусок пирога?

– Нет же, черт тебя подери, я не убивала ее! – Голос Дины сочится гневом. – Это сделал твой драгоценный Рид!

– Нет, это не он, – сквозь зубы говорю я.

– Продолжай говорить себе это, солнышко.

Я смотрю на нее в упор, не обращая внимания на ее насмешку.

– Ты заплатила Руби Майерс, чтобы она сказала, что Рид угрожал убить Брук? Это ты?

Дина улыбается холодно и презрительно.

– А что если и я? Как ты это докажешь?

– Проверю ее финансовую отчетность. Детективы Каллума выяснят правду.

– Думаешь? – Злобно усмехнувшись, она протягивает свою трясущуюся руку и хватает меня за подбородок. – Всех богатств Ройалов не хватит, чтобы купить свободу Рида. Я сделаю все что угодно, чтобы этот убийца, этот кусок дерьма, сидел за решеткой, пусть даже это будет последним, что я сделаю в своей жизни.

Я отбиваю ее руку и соскакиваю с дивана.

– У тебя не получится повесить это дело на Рида! – выкрикиваю я. – Я собираюсь доказать, что ты подкупила Руби Майерс. И, возможно, даже докажу, что это ты убила Брук.

– Вперед, принцесса! Ты ничего не найдешь на меня. – Она залпом осушает стакан и снова наполняет его.

Меня уже начинает тошнить от ее самодовольного, мерзкого лица, я быстро ухожу в свою комнату и с силой хлопаю дверью. Успокоившись до состояния, когда смогу держать в руке телефон и не уронить его, я звоню Риду.

– Как дела? – спрашивает он.

– Я ездила к Руби Майерс и…

– Что?!

Он кричит так громко, что мне приходится отодвинуть телефон от уха.

– Ты издеваешься? Чего добиваешься? Хочешь, чтобы тебя тоже убили?

– Мы с тобой оба знаем, что ее показания – ложь, – парирую я и, понизив голос до шепота, говорю: – Дина замешана в этом по самые уши. Она фактически призналась в том, что подкупила Майерс.

– Элла, черт тебя подери, держись подальше от всего этого! Папины детективы изучили это дело вдоль и поперек, но мы так и не смогли получить никаких новых сведений. Если Дина действительно замешана, тогда ты ворошишь осиное гнездо и можешь сама пострадать. Я не могу допустить этого.

– Просто я не могу сидеть и ждать.

Я подхожу к окну и рывком раздвигаю шторы. По какой-то идиотской причине горничные все время сдвигают их.

Рид вздыхает.

– Слушай, я все понимаю. Я знаю, как тебе тяжело. Но тебе уже надо признать, что это правильное решение для всех нас. Если я соглашусь на сделку с обвинением, все это прекратится. Вместо года в подвешенном состоянии, а потом еще нескольких лет, когда все наше грязное белье будет на первых полосах газет, мы покончим с этим сейчас и будем жить дальше, – потом он тихо добавляет, – время пролетит очень быстро.

На глаза наворачиваются слезы.

– Нет, это неправильное решение. И я не хочу расставаться с тобой даже на день.

– Я знаю, малышка.

Знает ли? Его голос звучит отчужденно, как будто он уже проложил дистанцию между нами.

– Я люблю тебя, – начиная терять надежду, говорю я.

– Я тоже тебя люблю. – Он говорит грубо, низко, хрипло. – Давай не будем ссориться, а попытаемся отстраниться от этого и наслаждаться тем временем, которое у меня еще есть. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь. – Он на секунду умолкает. – Все будет хорошо.

Но я уже не верю ему.

* * *