Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– В то время как нам приходится выжимать все возможное из каждого из наших едва живых дизелей, когда нам не хватает локомотивов, чтобы дать Колорадо столько поездов, сколько необходимо, что произойдет, если мы уменьшим скорость и длину поездов?

– Но ведь претензии профсоюзов тоже в чем-то оправданны. Когда одна за другой закрываются железные дороги и люди остаются без работы, они, конечно, начинают считать, что те повышенные скорости, которые ты установила на линии Рио-Норте, ущемляют их интересы, что должно быть больше поездов, чтобы работы хватало на большее число их членов, они считают, что мы несправедливым образом воспользовались привилегиями, которые предоставляют новые рельсы. И они хотят получить свою долю.

– Свою долю? Долю чего и за что?

Таггерт молчал.

– На кого лягут расходы, когда два поезда заменят один?

Таггерт молчал.

– Откуда ты возьмешь вагоны и локомотивы?

Таггерт молчал.

– И что намереваются делать эти люди после того, как разделаются с «Таггерт Трансконтинентал»?

– Я намереваюсь в полной мере защитить интересы «Таггерт Трансконтинентал».

– Каким образом?

Таггерт молчал.

– Каким образом… если ты убьешь Колорадо?

– На мой взгляд, прежде чем предоставлять людям возможность расширить свое производство, следует позаботиться о тех, кто не имеет возможности попросту выжить.

– Если вы убьете Колорадо, что останется для того, чтобы могли выжить любимые тобой грабители?

– Ты всегда протестовала против любой прогрессивной социально-направленной меры. Помню, как ты предсказывала несчастье, когда мы приняли Правило против хищнической конкуренции, однако твоя катастрофа так и не разразилась.

– Потому что я спасла вас, идиот ты несчастный! Но на этот раз я не сумею этого сделать!

Не глядя на сестру, Джеймс пожал плечами.

– И кто сможет вас спасти, если я не сумею этого сделать?

Он опять промолчал.

Здесь, под землей, сценка казалась ей нереальной. Размышляя на эту тему, Дагни понимала, что не способна участвовать в битве Джима. Не было такого средства, которое она могла бы использовать против людей, не имеющих конкретной логики действий, провозглашенных во всеуслышанье мотивов, конкретных побуждений, четкой и строгой морали. Ей было нечего сказать им – такого, что они могли бы услышать, на что могли бы дать ответ. Что может послужить оружием там, где сам разум уже бессилен? В этот край она ступить не могла. Ей приходилось оставлять эту область Джиму и рассчитывать на его личную заинтересованность. Тем не менее Дагни ощущала легкий холодок от мысли, что личный интерес как раз и не является мотивом, определяющим поведение Джима.

Дагни посмотрела на предмет перед собой – стеклянный колпак, под которым покоились остатки двигателя. «Человек, создавший этот двигатель…» – вдруг вспомнила она; мысль эта явилась к Дагни криком отчаяния. На мгновение она загорелась беспомощным желанием отыскать его, прислониться к нему и позволить ему делать с собой все, что ему заблагорассудится. Ум такого масштаба должен знать, как выиграть эту битву.