Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Несколько мест в боковой части зала были зарезервированы для именитых гостей, приехавших из Нью-Йорка наблюдать за судебным процессом. Дагни сидела неподвижно, лицо ее не выражало ничего, кроме внимания, она понимала, что от логики его аргументов зависит дальнейший ход ее жизни. Эдди Уиллерс сидел рядом с ней. Джеймс Таггерт не пришел. Пол Ларкин сидел, подавшись вперед всем телом, его испуганно вытянутое лицо, словно мордочка животного, выражало сейчас откровенную ненависть. Мистер Моуэн, сидящий рядом, человек невежественный и мало что понимающий, явно испытывал страх. Он слушал с замешательством и негодованием, шепча Ларкину:

– Боже всемогущий, что он делает! Он убедит народ в том, что все бизнесмены – враги общественной пользы!

– Должны ли мы понимать вас так, что вы ставите свои интересы превыше интересов общественности? – спросил судья.

– Я утверждаю, что подобные вопросы нельзя задавать в обществе людоедов.

– Что… что вы имеете в виду?

– Я утверждаю, что не может быть столкновения интересов среди людей, которые не требуют себе незаслуженного и не приносят человеческих жертв.

– Должны ли мы понять вас так, что, если люди считают необходимым сократить ваши прибыли, то вы не признаете их права на это?

– Отчего же, признаю. Люди могут урезать мои прибыли в любое время, просто отказавшись покупать мой продукт.

– Мы говорим о… других методах.

– Любой другой метод урезания прибыли – метод мародеров, и я рассматриваю эти методы как мародерские.

– Мистер Риарден, ваше выступление вряд ли похоже на защиту.

– Я уже сказал, что не стану себя защищать.

– Но это неслыханно! Вы осознаете всю тяжесть предъявленного вам обвинения?

– Не собираюсь признавать обвинения.

– Вы представляете себе последствия, к которым приведет занятая вами позиция?

– В полном объеме.

– Суд выражает мнение, что факты, представленные обвинением, не являются основанием для смягчения наказания. Суд обладает достаточной властью, чтобы подвергнуть вас самому суровому наказанию.

– Подвергайте.

– Прошу прощения?

– Подвергайте.

Трое судей переглянулись. Потом тот, что оглашал обвинительную речь, вновь обратился к Риардену.

– Ваше поведение беспрецедентно, – заявил он.

– Не укладывается ни в какие рамки, – подхватил второй. – Закон требует от вас выступать в свою защиту. Единственная альтернатива – занести в протокол, что вы просите суд о помиловании.

– Я не стану этого делать.

– Но вы должны.

– Так вы ожидаете от меня, что я поступлю так добровольно?

– Да.

– Я не сделаю этого.

– Но закон требует, чтобы мнение защиты было представлено в протоколе.

– То есть вы утверждаете, что вам нужна моя помощь, дабы придать процедуре видимость законности?

– Ну, нет… да… нужно соблюсти форму.

– Я не стану вам помогать.

Третий судья, самый молодой, нетерпеливо вмешался:

– Это смехотворно и нечестно! Вы что, хотите представить дело таким образом, что человека вашего положения ловко засудили без… – он спохватился на полуслове. Кто-то в задних рядах пронзительно засвистел.

– Я хочу, – сурово ответил Риарден, – показать истинную сущность сегодняшнего процесса. Если вам нужна моя помощь для того, чтобы замаскировать отсутствие справедливого закона, я не стану вам помогать.

– Но мы даем вам шанс защитить себя, а вы сами отказываетесь от этого.

– Я не стану помогать вам создавать видимость того, что у меня есть шанс. Я не стану помогать вам создавать видимость правосудия там, где права нет вообще. Я не стану помогать вам создавать иллюзию рациональности, вступая в дебаты, в которых последний аргумент – дуло пистолета. Я не стану помогать вам делать вид, что вы отправляете правосудие.

– Но закон предоставляет вам право на защиту!

В задних рядах засмеялись.