Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– Туннель… – начал было он, но замолчал.

– …длиной восемь миль, – жестко закончил главный диспетчер.

– Я просто подумал вслух, – огрызнулся Митчем.

– Об этом лучше даже не думать, – спокойно посоветовал Брент.

– Я ничего не сказал!

– О чем тебе, Билл, говорил Дик Хортон, прежде чем уйти? – слишком уж невинным тоном, как о чем-то постороннем, спросил главный механик. – Случайно, не о сломанной системе вентиляции туннеля? Он не говорил, что туннель теперь небезопасен даже для дизелей?

– Зачем вы об этом вспомнили? – прошипел Митчем. – Я ничего не говорил! – Дик Хортон, главный инженер отделения, ушел через три дня после его назначения.

– Так, просто вспомнил, – с тем же невинным видом ответил главный механик.

– Послушай, Дэйв, – произнес Билл Брент, зная, что Митчем протянет еще целый час, но не предложит ничего путного. – Ты же прекрасно понимаешь, что мы можем сделать только одно: задержать «Комету» в Уинстоне до утра, дождаться состава номер 236, протянуть «Комету» его дизелем через туннель, а на другом конце дать ей лучший паровоз для окончания рейса.

– На сколько часов она опоздает?

Брент пожал плечами.

– На двенадцать… или восемнадцать, кто знает?

– Восемнадцать часов для «Кометы»?! Господи, такого прежде не бывало!

– Ничего из того, что с нами происходит теперь, прежде не случалось, – устало констатировал опытный Брент.

– Но в Нью-Йорке нами будут недовольны! Во всем обвинят нас!

Брент снова пожал плечами. Месяц назад он счел бы такую несправедливость вопиющей, сегодня он стал мудрее.

– Думаю… – жалко протянул Митчем, – думаю, нам больше ничего не остается.

– Больше ничего, Дэйв.

– Господи! Почему все это случилось с нами?

– А кто такой Джон Голт?

* * *

Только в половине третьего ночи «Комета», прицепленная к старому маневровому паровозу, прибыла к стоянке на запасных путях Уинстона. Кипящий возмущением Кип Чалмерс поглядывал на редкие лачуги на темных склонах и одряхлевшее здание вокзала.

– Ну, и что? Для чего нас здесь оставили? – вскричал он и вызвал звонком проводника.

Как только движение возобновилось, его страх улетучился и обратился в гнев. Чалмерс чувствовал себя обманутым, как будто его просто так, шутки ради, заставили перепугаться. Его компаньоны по-прежнему сутулились за столиками в салоне, слишком перенервничав, чтобы заснуть.

– Надолго ли? – бесстрастно переспросил проводник. – До утра, мистер Чалмерс.

Потрясенный Чалмерс воззрился на него.

– Мы будем торчать тут до утра?

– Да, мистер Чалмерс.

– Но у меня сегодня вечером в Сан-Франциско съезд!

Проводник не ответил.

– Почему? Почему мы должны стоять? Что, черт возьми, произошло?

Медленно, терпеливо, с официальной вежливостью, проводник дал ему полный отчет о сложившейся ситуации. Но много лет подряд, сначала в школе, а потом в колледже, Кипа Чалмерса учили, что человек не должен жить, руководствуясь здравым смыслом.

– Будь проклят ваш туннель! – кипятился он. – Вы что, думаете, я позволю вам задержать меня здесь из-за какого-то несчастного туннеля? Думаете, из-за вашего туннеля можно нарушить важнейшие государственные планы? Скажите машинисту, что я должен быть в Сан-Франциско к вечеру, и он обязан меня туда доставить!

– Как?

– Это ваша работа, а не моя!

– У нас нет такой возможности.

– Так найдите способ, разрази вас бог!

Проводник не ответил.

– Думаете, я позволю вашим жалким техническим проблемам вмешаться в крайне важные общественные события? Да вы хоть знаете, кто я? Скажите машинисту, чтобы немедленно обеспечил движение, если ему дорога его работа!

– Машинист получил все необходимые распоряжения.

– К черту распоряжения! Сегодня я отдаю распоряжения! Прикажите ему двигаться немедленно!