Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Голт словно нарочно, в ответ на ее невольное движение, остановил машину. Какой-то миг они смотрели друг другу в глаза: в ее взгляде застыл вопрос, в его – приказ; ее лицо отражало готовность понять, его – непроницаемую суровость. Дагни догадывалась о цели Голта, но не о его мотиве. Она повиновалась. Вышла, опираясь на трость, из машины и встала лицом к дому.

Дагни смотрела на серебряный герб, проделавший путь от мраморного дворца в Испании до лачуги в Андах, а оттуда – до бревенчатого домика в Колорадо: герб людей, которые не сдаются. Дверь была заперта, солнце не проникало в темноту за окнами, ветви сосен нависали над крышей, словно руки, призванные защитить, простертые в торжественном благословении. Тишина, лишь изредка нарушаемая треском сломанной веточки или звуком падающей капли где-то в лесу, казалось, оберегала все самое сокровенное, сокрытое здесь, надежно затаившееся и никому неведомое. Дагни, окончательно смирившись со всем, вспомнила слова Франсиско: «Посмотрим, кто из нас окажется более верен своим предкам: ты – Нату Таггерту или я – Себастьяну д’Анкония… Дагни! Помоги мне остаться. Отказаться. Хоть он и прав!..»

Она повернулась к Голту, понимая, что ничем не смогла бы помочь, что противостоять этому человеку просто невозможно. Голт сидел за рулем; он не вышел из машины следом за ней, даже не попытался помочь, словно хотел, чтобы она почтила прошлое, и уважал торжественность момента. Дагни заметила, он даже не изменил позы: рука его по-прежнему лежала на руле, согнутая под тем же углом; пальцы застыли в том же положении. Глаза его были устремлены на нее, но прочесть в них она смогла только пристальное, даже отчасти настороженное внимание.

Когда Дагни снова села рядом с ним, Голт сказал:

– Он был первым, кого я увел от вас.

Дагни, не скрывая вызова, ледяным тоном спросила:

– Что вы можете об этом знать?

– С его слов – ничего. Лишь то, о чем я догадался по тону голоса, когда он говорил о вас.

Дагни кивнула. В чуть искусственном спокойствии его голоса она уловила нотку сочувствия.

Голт включил зажигание; рев мотора разрушил таинство тишины, и они поехали дальше. Дорога чуть расширилась, выходя к морю солнечного света.

Когда они выехали на опушку, Дагни заметила среди ветвей блеск проводов. Возле склона холма, на каменистом откосе, стояла небольшая постройка – простой гранитный куб величиной с сарай для инструментов, без окон и прочих отверстий, с дверью из полированной нержавеющей стали и сложной системой антенн, торчащих из крыши в разные стороны. Голт вел машину, даже не взглянув в его сторону, но Дагни с внезапным волнением спросила:

– Что это?

Он улыбнулся:

– Электростанция.

– О, пожалуйста, остановите!

Голт повиновался, подогнав машину задним ходом к подножию холма. Дагни сделала несколько шагов по каменистому склону и остановилась, словно подниматься больше не было нужды, и застыла с тем же чувством, что и в тот миг, когда пришла в себя на дне долины, – миг, сведший воедино начало и конечную цель ее жизни.