Владычица Озера - Анджей Сапковский (1999)

— Ваша милость, — еле выговорил маршал двора-кондитер, белый как сахарная пудра, — абсолютно правы. Абсолютнейше!

— А вы что тут делаете? Мы отдали приказы! Действуйте же! Одна нога тут, другая там!

Геральт незаметно осмотрелся. У дворян были совершенно каменные лица, из чего следовало, что подобные инциденты при здешнем дворе дело не новое и не редкое. Он твердо решил с этого момента исключительно поддакивать госпоже княгине. И никак не более того.

Анарьетта тронула платочком кончик носа, затем улыбнулась Геральту.

— Как видите, — сказала она, — ваши опасения были беспочвенны. Вам нечего опасаться, и вы можете гостить у нас сколько пожелаете.

— Так точно, ваше сиятельство.

В тишине четко слышался скрип короеда в каком-то из предметов древней мебели. И ругательства, коими старший конюх поносил коня на далеком дворе.

— Есть у нас, — прервала молчание Анарьетта, — также просьба к вам, господин Геральт, как к ведьмаку.

— Так точно, ваше сиятельство.

— Это просьба многих благородных дам Туссента и также наша. Ночное чудовище беспокоит здешние дома. Дьявол, призрак, суккуб в обличье женском, но столь бесстыдном, что описать его мы не решаемся, терзает достойных и верных супругов. Навещает по ночам альковы, позволяет себе безобразные распутства и отвратительные половые извращения, о которых нам не позволяет говорить присущая нам скромность. Вы как специалист наверняка знаете, в чем дело.

— Так точно, ваше сиятельство!

— Туссентские дамы просят вас положить предел этой мерзости. А мы присоединяемся к их просьбе и заверяем вас в нашем благоволении.

— Так точно, ваше сиятельство!

***

Ангулема отыскала ведьмака и вампира в дворцовом парке, где они прогуливались и вели секретные разговоры.

— Вы мне не поверите, — просипела она, — не поверите, если я вам скажу. Но это чистейшая правда.

— Говори же.

— Рейнарт де Буа-Фресне, странствующий Рыцарь Шахматной Доски, вместе с другими странствующими рыцарями стоит в очереди к княжескому казначею. И знаете, за чем? За месячным жалованьем! Очередь, скажу я вам, длиной в полполета стрелы, а от гербов аж в глазах рябит. Я спросила Рейнарта, в чем, мол, дело, а он мне: странствующие-де рыцари тоже есть хотят.

— И что же здесь странного?

— Шуткуешь небось? Странствующие рыцари странствуют из благородных побуждений! А не за месячное жалованье!

— Одно, — очень серьезно сказал вампир Регис, — не исключает другого… Поверь мне, Ангулема.

— Верь ему, Ангулема, — сухо подтвердил Геральт. — Перестань бегать по дворцу в поисках сенсаций, составь-ка лучше компанию Мильве. Она в жутком настроении, ей нельзя оставаться одной.

— Верно. У тетечки, видать, месячные, потому как злая она вроде осы. Я думаю…

— Ангулема!

— Иду, иду…

Геральт и Регис остановились у клумбы уже слегка примерзших роз центифолий. Но как следует поговорить не сумели. Из-за оранжереи вышел худющий мужчина в модном плаще цвета умбры.

— Добрый день. — Он поклонился, отряхнул колени куньим колпаком. — Дозвольте спросить, кто из ваших милостей есть ведьмак, Геральтом именуемый, своим ремеслом славящийся?

— Я есть ведьмак, Геральтом именуемый. В чем дело?

— Я — Жан Катильон, управляющий виноградниками Кастель Торичелья. А дело, понимаешь, в том, что нам в виноградники очень и даже весьма ведьмак нужен. Я удостовериться, понимаешь, хотел бы, не пожелаете ли вы по милости своей…

— Так в чем дело-то?