Дорога в космос - Александр Андреев (2021)

Андрей был крайне доволен произошедшим, а мощное воображение рисовало ему радужные перспективы новых изменений его жизни. Однако время шло, но ничего не происходило. Он по-прежнему работал на космодроме, дни текли один за другим. Время от времени с космодрома стартовали ракеты, унося в космос грузы, оборудование и космонавтов. Жизнь протекала размеренно и обыденно. Берсанов-младший с успехом окончил физико-математическую школу и уже являлся первокурсником Физического факультета Новосибирского университета. Андрей не подозревал, что в это же время проходили многочисленные совещания за закрытыми дверями и зачастую в неформальной обстановке в руководстве Роскосмоса, затем в правительстве Российской Федерации, а через некоторое время – в НАСА и во Всемирном координационном совете.

Но неделю назад вдруг пришел вызов из Роскосмоса. Берсанову предстояло прибыть в Москву, а затем в составе небольшой делегации, включающей главу Роскосмоса Владимира Волкова, вылететь на какое-то совещание во Всемирный координационный совет. Андрею нетрудно было догадаться, что его проект, пока еще в виде только технологической идеи, выносится на рассмотрение той единственной инстанции, в чьих силах была его реализация. Перспектива возможного воплощения его идеи в реальности просто не укладывалась в голове, сводила с ума. Разум рядового инженера отказывался верить в происходящее, эмоции захлестывали, нарушился режим сна. Андрей быстро собрался, тем более времени у него было совсем немного. Он купил новый костюм и улетел из Циолковского навстречу новой жизни.

Поездка в Америку произвела на Берсанова неизгладимое впечатление. Он всю свою жизнь провел в провинциальных городках Забайкалья и Дальнего Востока России, а тут – первый визит в другую страну и сразу же – Нью-Йорк! Ритм гигантского человеческого муравейника восхищал и в то же время подавлял. Небоскребы Манхэттена, устремленные ввысь, скрывали ущелья пронумерованных авеню и «стритов», куда практически никогда не заглядывало солнце, но никогда не было темно. Андрей жадно впитывал впечатления, ведь поездка должна была стать кратковременной. Он побывал в деловом центре Манхэттена на знаменитой Уолл-стрит, в Центральном парке, чей чистый и зеленый прямоугольник расположился прямо в окружении каменных джунглей, посмотрел на статую Свободы, побывал в «русском» районе Нью-Йорка – Бруклине и на Брайтон-Бич. На все это великолепие он взирал широко раскрытыми глазами, замирая от восторга и благоговения, как ребенок в Эрмитаже.

В итоге к совещанию во Всемирном координационном совете, который расположился в бывшей штаб-квартире ООН, Андрей выглядел слегка не в себе от переполнявших его впечатлений. Впрочем, совещание у Премьер-министра Мира Ванг Ливея прошло для Берсанова спокойно. Его личное участие свелось к пожиманию рук и приветственным репликам. Причем собеседниками являлись личности, которые сами по себе внушали ошалевшему Андрею благоговейный трепет – два всемирных координатора по деятельности в космосе и по науке, глава НАСА и, наконец, сам Ванг Ливей. Доклад для премьер-министра о сущности идеи Берсанова сделал Владимир Волков. После чего Ванг Ливей немного подумал, задал несколько уточняющих вопросов и распустил собрание, пообещав принять решение по нему чуть позже.

Через несколько часов российская делегация вылетела в Москву, откуда Берсанов снова вернулся на родной космодром Восточный. Последующие три недели Андрей пребывал в приподнятом настроении, взахлеб повествуя о деталях поездки своим домашним и коллегам. А затем произошло и вовсе потрясающее событие – Берсанова опять вызвали в Роскосмос для оформления рабочей визы в США. Работать предстояло где-то в Техасе, в исследовательском центре НАСА.