Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

В своей комнате Мора ничего подозрительного так и не нашла. Из техники – разве что лампы под потолком и светильники у изголовья. Конечно, в стенных панелях, как и на Втором кольце, мог скрываться арканит. Но большую часть стенного пространства в комнате занимали огромные окна, и если арканит куда-то и встроили, то разве что в пол. Впрочем, Мора едва начала знакомство с Первым кольцом и с картой толком еще обращаться не умела. Она могла вызвать изображение по ошибке или по незнанию. А сцена вообще-то напоминала эпизод из фильмограммы, только с эффектом погружения. Кто знает, с какими технологиями Первого кольца ей еще предстоит познакомиться?

До ужина оставалось совсем немного, да и голова была дурная, но Море очень хотелось сходить в архив. Перебежать в южный учебный корпус из спального ничего не стоило, но по коридорам бродили студенты. Они перешептывались, хохотали, демонстрировали друг другу голограммы из своих карт, а Мора старательно прятала лицо. Она понимала, что вечно скрываться не сможет и на занятиях ее непременно узнают. Но об этом она пока думать не хотела. К счастью, взгляды скользили мимо: она все-таки переоделась в форменное платье и теперь, если не откидывать волосы, ничем не отличалась от других. Как хорошо, что природа одарила ее кудрями: если и можно ее за что-то назвать красавицей, так это за волосы.

В архиве было темно и тихо. К пространству Мора еще не привыкла и в огромных помещениях чувствовала себя не крупнее яблочной тли. А этот зал был отделан еще сложнее, чем ее новая спальня: стены укрыты панелями из натурального дерева, своды придерживают каменные колонны, сквозь разукрашенные окна струится цветной свет. Такой интерьер очень напоминал центральный храм на Втором кольце, куда недолго водила ее мама: его тоже выстроили из органики и украсили вот такими стеклами, потому что у служителей великих деньги водились всегда. Но вместо скамеек вдоль стен здесь тянулись сенсорные панели – совсем как у мобуса в их семейном отсеке, – и это Море понравилось. Хоть в этой технике она не запутается!

В зале не было ни души, но каблуки ее туфель застучали по каменным плитам так звонко, что Мора втянула голову в плечи и прошмыгнула к панелям уже на носочках.

Прижав руку к сенсору и дождавшись, когда он загорится, Мора собралась уже открыть рот, но почему-то замешкалась, и тут фонтан из голограмм чуть не сбил ее с ног. Частицы вырывались из воздуха, а потом, плотнея и сгущаясь, собирались в объемные изображения. Папки в твердых обложках и сшитые стопки бумаг, газеты, журналы и книги, разрозненные листки и мятые записки – чего на нее только не посыпалось! Хотя она даже не продиктовала поисковый запрос…

Материалы все сыпались, раскрываясь и разваливаясь на страницы, а потом зависали, мягко покачиваясь, и тихонько кружились вокруг своей оси, когда сзади кто-то кашлянул и буркнул:

– Стоп.

Мора обернулась. В шелесте голограмм она не расслышала звука шагов, а между тем над ворохом цветных страниц и потрепанных обложек сначала обозначилась светлая макушка, потом нахмуренные брови и, наконец, все лицо.

– Ну-ка пусти.

Фонтан голограмм мигом иссяк. Распахнутые книги колыхались в воздухе, листки газет подрагивали, журнальные развороты блестели глянцем. Смахнув со своего пути книги, парень шагнул к сенсорной панели и положил на нее ладонь. На Мору он даже не посмотрел. Близко сведенные брови, губы сжатые, глаза темные – он явно злился.

– Отмена. Ты что, и есть та новенькая?

Парень исподлобья глянул на Мору, но не вздрогнул, даже не моргнул, а сложил руки на груди и кивнул на документы:

– Я тоже, когда на Первое приехал, сразу в архив полез. Но ты бы хоть справку вызвала…

Мора почувствовала, как горят у нее щеки. Парень был постарше нее, одет в темно-красные брюки и такого же цвета пиджак, под которым виднелась белоснежная рубашка с темным галстуком – значит, он тоже студент.