Красавица - Анастасия Евлахова (2021)

Ответ был исчерпывающим. Рей убедился не только в том, что отец относится к нему с прохладцей, но и в том, что магнумы ради «высшей цели» готовы на все. Его это не устраивало.

Отец хотел, чтобы и Рей когда-нибудь пошел по его стопам, – а если так, ему нужен был не просто собственный проект, но самый настоящий прорыв, который положил бы конец зверствам вроде «Генофонда».

И Рей задумал создать человека. Не синтетическую подделку с цифровым мозгом, а живого, настоящего человека с набором предопределяемых характеристик. Чтобы не нужно было искать новые гены среди наблюдаемых. Чтобы можно было наращивать свой генофонд самостоятельно.

Вот так и родился у Рея замысел Ицы. Он провозился с ним не один оборот и готов был сдаться, только если не поможет последнее средство – Древо жизни. Тогда-то он и отправился в скалы на побережье Бескрайнего моря. Пещеры в них вели к самым корням Древа, и Рей решился нарушить закон.

В глубине души он отчаянно спорил с любимыми словами отца: «Тебе стоило родиться в семье обычного каарита. Достойным сыном магнума нужно еще вырасти». Нет, он не считал себя лучше других и задумал осквернить Древо вовсе не потому, что чувствовал себя безнаказанным. Сев в развилку корней, Рей долго собирался с духом и, занеся руку, не раз ее отдергивал. Ему нужно было проверить свою теорию с Ицей, и не только потому, что он уже так далеко зашел, – он безумно хотел увидеть в глазах отца гордость. Но что, если все обернется провалом? Последним, грандиозным провалом…

В конце концов Рей выдохнул.

– Прости меня, доброе Древо, – шепнул он и надломил корешок.

В воздух плеснуло искрами. Древо дрогнуло, но Рей сжал зубы и потянул. Сочась зеленым светом, будто кровью, корешок наконец отошел. Рею показалось, что Древо залихорадило, и он накрыл корень ладонью.

Смысла в этом было не много – вряд ли его прикосновение могло что-то исправить, но ему хотелось как-то загладить вину. Когда он отдернул руку, корень все еще неясно мерцал тускло-зеленым, но искры из надлома уже не струились. Земля не тряслась, и остров, кажется, рушиться в Бездну тоже не собирался.

Рей спрятал трофей в карман, а выходя из пещер, оглянулся и бросил:

– Спасибо тебе, доброе Древо.

Как будто оно могло его услышать. Как будто оно – смешно подумать! – способно было мыслить.

С резервуаром для биораствора Рей еще ни разу не экспериментировал – он собирался отливать физическое тело только для отлаженной программы. Но голограмме, которую он использовал как временный вариант тела, от корня Древа было бы ни жарко ни холодно. Поэтому Рей растер корешок в пыль и добавил его в биораствор в надежде, что физическая оболочка, созданная с такой примесью, повлияет и на загруженную в нее программу. Но для создания тела требовалось время, а процентная шкала на крышке резервуара двигалась медленно. Рей был вынужден поминутно выскакивать наружу, дабы убедиться, что вокруг никого.

Опасаясь отца, он чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, но понимал, что нигде, кроме домашнего острова, свои эксперименты проводить все равно не смог бы. Здесь Рея надежно укрывал защитный экран, а перенеси он свои арканитовые установки куда-нибудь на далекий необитаемый остров – как защитить их от чужих глаз?

Время от времени он поглядывал на технические голограммы со схемами. Понемногу формировался скелет, наращивались мышцы, нервы, кровеносная система. Бежал текст отчета. И строка состояния: двадцать девять процентов, тридцать, тридцать один…

Светило еще не ушло под остров, когда, выскочив в очередной раз из ангара, Рей обнаружил, что флажок на причальной башне за рощей взметнулся в воздух. Отец прилетел. Он никогда не возвращался так рано, и если вернулся, то не просто так. В лучшем случае хотел в порядке исключения поужинать вместе с сыном. В худшем – обсудить его поведение.