Бригадный генерал. Плацдарм для одиночки - Макс Глебов (2018)

– Зачем ты это сделал? – слегка подрагивающим голосом спросила Инга, когда дверь кабины ее флайкара отгородила нас от злобно ухмыляющегося Стивена и его дружков. Только Чен не улыбался и выглядел задумчивым.

– Не переживай, все будет нормально, – спокойно ответил я, хотя в душе полной уверенности не испытывал. Как ни странно, больше всего беспокойство во мне вызывал Чен, но я гнал от себя мрачные мысли.

– Ты собираешься победить их в учебном бою один против четверых? Ты что, мастер Ли Чанг? Или, может быть, Илья Проскуров?

– Нет, Инга, я не Ли Чанг. И не Проскуров. Но я у них учился. У обоих.

Инга молча кивнула и больше вопросов на тему предстоящего поединка не задавала.

***

Зал единоборств, как и ожидалось, в середине выходного дня оказался пуст. Надев защиту, мы вышли на боевую площадку и направились к судейскому компьютеру, чтобы задать условия учебного боя. Защитная экипировка поглощала практически всю энергию любого удара и не давала конечностям, шее и спине изгибаться под неестественными углами, поэтому сильной боли боец не испытывал и заработать переломы ему не грозило, однако в зависимости от точки, куда пришелся удар, экипировка теряла гибкость и имитировала последствия полученного повреждения. Иногда временно, а иногда и на весь бой. Например, сильный удар в голову или в печень мог привести к полному параличу, имитирующему нокаут или нокдаун. Как-то я спросил майора Стейница, почему на вступительном экзамене мы не дрались в этом оборудовании. Он тогда объяснил, что экипировка хороша для отработки техники, но, защищая бойца, она сильно искажает восприятие им реальности боя, что не дает инструктору правильно оценить психологическое состояние кандидата во время поединка.

Инга одиноко стояла за пределами площадки и смотрела на меня. Неожиданно входная дверь распахнулась и через нее в зал ввалилась целая толпа в курсантской форме.

– Эй, парни, – крикнул нам невысокий парень с шевроном третьего года обучения, вошедший в дверь первым, – да у вас тут знатная вечеринка намечается. Что приглашения-то так поздно разослали? Могли бы и пораньше в сеть условия выложить. Мы еле успели!

– Твою мать, – тихо выругался Чен, но я услышал.

Толпа все прибывала. Вокруг боевой площадки образовалось уже плотное кольцо. Я подумал, что, может быть, это даже к лучшему. Для Стивена теперь точно не будет пути назад. Для меня, впрочем, тоже.

Судейский компьютер подал сигнал тридцатисекундной готовности. Мы разошлись в противоположные стороны и встали друг напротив друга, а сверху опустились прозрачные стены, замкнувшие пространство по границам боевой площадки, образуя своеобразный шестиугольный аквариум, в котором мы играли роль рыбок. По выбранным нами условиям выбывал из поединка только боец, отправленный в нокаут, но никаких ограничений на применяемую технику боя не накладывалось, вплоть до того, что разрешалось добивать бойца, лежащего в нокдауне. Время боя не ограничивалось, он заканчивался только победой одной из сторон.

Гонг прозвучал. Двое противников разошлись в стороны, охватывая меня с флангов. Я им не препятствовал. Прямо передо мной остались Стивен с Ченом. Я не знал их уровня подготовки, но подозревал, что чему-то их в Австралийской Пехотной все же учили. Заметив боковым зрением резкое движение противника, обошедшего меня справа, я не стал уклоняться или блокировать его удар, а сам совершил встречное движение под острым углом к его удару, мгновенно сокращая дистанцию. Кулак противника, которого я даже не выяснил, как зовут, по касательной скользнул по моей голове, а вслед за ним уже летел удар второй рукой в область печени. Я уклонился, чуть сменив траекторию движения своего тела. Дистанция сократилась настолько, что кулаками бить уже стало неудобно, и я применил свой любимый удар локтем. Но если майора Стейница я бил в плечо, то мой нынешний соперник получил удар снизу под подбородок.