Императорский отбор - Виктория Свободина (2018)

– Шали, сделай и мне такие! Пожалуйста!

– Лира, я бы сделала, но у вас такого эффекта не будет, волосы светлые, все сольется.

– Все равно здорово, на свету я словно буду сиять.

– Давайте попозже, думаю, у нас осталось не так много времени до прихода императора.

– Прошу! Любые деньги!

Ну, может, и не любые, но почему бы и не взять, а то если все подарки отберут, денежные средства очень понадобятся. В общем, приступила к волосам Гвен.

– Некс, а ты не хочешь себе так сделать? – полюбопытствовала Фана, которая до сих пор не может наглядеться на себя в зеркало. – Красота ведь неимоверная.

– Нет, – Огнарик фыркнула. – Предпочитаю свою, естественную красоту. Краска смоется, и что останется? Шали ведь не всегда будет под рукой, а про такие мерцающие краски я никогда не слышала.

С Гвен я торопилась, да и сама лира меня поторапливала. Со стороны шатра невест уже слышится шум – девушки стали просыпаться. Из-за спешки немного недодержала краску, а когда начала ее смывать и увидела результат, пальцы онемели, дыхание сперло. Поняла, что мне конец. Фана и Некс узрели новый цвет волос Гвен почти одновременно со мной.

– Кхм-кхм. Лира Соушерик, давайте вы сами волосы высушите, а я пойду. Мне надо тоже подготовиться, – говорю я, уже спеша к выходу из шатра.

Гвен почувствовала неладное сразу. Видимо, интонации моего голоса выдали. Ну или круглые глаза Фаны и Некс, в которых застыл шок. Лира Соушерик выхватила у Фантары зеркальце и громко завизжала, а я прибавила ходу.

Из-за того, что раньше смыла, не успели произойти все окисляющие процессы, и окрашенные пряди лиры приобрели кислотный малиновый цвет. Ну, в принципе, тоже интересно так смотрится, никто бледной молью теперь не назовет. В любом случае, пока мне на глаза Гвен лучше не показываться, пусть сначала остынет немного.

Отъехала подальше от стоянки, искупалась в реке, бессовестно пользуясь хорошим отношением к себе со стороны воды, сделала себе красивую и сложную прическу – течение само расчесало, а потом переплело мне волосы, осталось только подождать, пока высохнет, но солнце с утра уже жарко греет. На берегу в кустах навела марафет, надела лучшее из имеющихся в седельной сумке Индегерда немнущихся летних платьев. Как ни странно, но платье черное. Далеко не самый мой любимый цвет, но я отлично помню, что, когда я мерила его перед зеркалом, платье сидело идеально, в нем сочетались элегантность, простота, практичность и изысканность, подчеркивались все достоинства фигуры. Летящий подол с небольшим разрезом ходьбе ни капли не мешает. В общем, я довольна.

Вернулась к шатру я вовремя – как раз успела застать переполох среди невест, которым сообщили, что император уже направляется к кандидаткам. С удовольствием слежу за тем, как невесты заполошно одеваются, кто-то пытается успеть причесаться, кто-то накраситься, но все явно не успевают и, похоже, предстанут перед императором в своем первозданном виде – сонные, непричесанные и ненакрашенные, паникующие. Чувствую себя отомщенной за былые обиды.

Мои девочки в стороне стоят, ко всему готовые, и тоже с явным наслаждением следят за волнующимися кандидатками. Только Гвен грустная. Подошла к, ну, наверное, подругам, охранницей Фаны я теперь вряд ли являюсь официально, но обязанностей с себя не снимаю, лир Родерик заплатил за то, чтобы я берегла его дочь. Встала рядом с печальной Гвен, которая на меня теперь и не смотрит, и вставила в прическу девушки найденный на обратном пути алый полевой цветок, нераскрывшийся бутон, простой и красивый, как сама лира Соушерик. Бутон по цвету идеально подошел к малиновым прядкам.

– Гвен, не грусти, пожалуйста, ты прекрасна.

– Я посмешище, – тихо произнесла в ответ лира.

– Вовсе нет. Сейчас ты похожа на изящную экзотическую пеструю птичку. Кто этого не оценит, тот полный дурак.

Гвен наконец подняла на меня недоверчивый взгляд.

– Правда?

– Конечно.