Я буду твоим единственным - Ольга Вечная (2021)

Илья серьезнеет. Дальше работаем, не отрываясь. Свой внутренний огонь он направляет в дело. Оттого у него все так четко и идеально. Внутри этого человека слишком много страсти и неравнодушия. Если бы он не отдавал это всё, он бы просто... сгорел сам. Наверное, в этом мы с ним похожи. Но мне почему-то кажется, что если я смогла отыскать безопасный баланс, у него идет явный перекос в сторону профессии.

А так нельзя. Что-то же в мире должно быть и для него тоже. Для него самого. Важное именно ему. Необходимое, приятное.

Дальше я превращаюсь в тень. Слежу за руками, меняю зажимы, выбрасываю грязные салфетки. Фанатею от Ветрова, от его действий, от его таланта, знаний и уверенности. От него самого — такого большого, сильного. От мужчины, который в одиночестве растит ребенка. И который старается успеть всё на свете. Лежала вчера в его постели рядом с его сыном. Подушку его обнимала, запах его вдыхала. Представляла, что он тоже вот так вот лежит. Один. Я — там. А он — здесь. Каждый вечер, каждое утро, когда не дежурит.

Ну что нам теперь с ним делать? Пациентам, Жене, мне. Тянем в разные стороны. Вдруг разорвем однажды?

- Зайди, - роняет Илья, проходя мимо меня уже в конце операции.

Я поднимаю на него глаза и киваю.

Наверное, он хочет пообедать вместе. Обсудить прошлый вечер, когда мы должны были смотреть его новую квартиру. Насколько я знаю, это первое его собственное несъемное жилье, и мне приятно, что он решил мне его показать.

Разумеется, вчера он не вернулся ни через час, ни через два. Но я знала, что так будет. Ждать — удел людей, которые его любят.

Захожу в его кабинет.

- Илья Викторович, а вы хотите... - начинаю, но тут же замолкаю на полуслове, встречаясь с ним глазами.

- Закрой дверь на ключ и иди сюда, - говорит он, не церемонясь. С Аней вчера был сама доброта и вежливость. А мне приказывает. За столом сидит, коршуном смотрит.

Он ведь не собирается... нет, исключено. Это смешно! Ха-ха. Не будет же он меня трахать в больнице?! В своем кабинете.

Почему же тогда так жарко становится? Если я саму мысль эту исключаю. Не допускаю и не планирую.

- А зачем? - спрашиваю его, хлопая ресницами. Делаю шажочек назад.

- Ну вау, какая ты скромница, - заву приходится подняться с места, дойти до двери и запереть ее лично. Повернуться и одним широким шагом нарушить зону моего комфорта. Я вжимаюсь спиной в стену.

- Привет, - говорю, глядя снизу вверх. Перехожу на «ты». Он ведь не рассчитывает, что я буду называть его по имени отчеству, пока ласкаю его член?

Не думает.

Мысли его вообще в другой стороне. Возвышается надо мной. Рассматривает. Хочет.

- Убегать будешь? - спрашивает серьезно.

Я сглатываю скопившуюся слюну.

- Вчера, пока купала твоего ребенка, обсмотрела его всего. Ты неплохо о нем заботишься. Ни сыпи, ни плешивости. Молодец. Славный сынок у тебя получился, - перевожу я тему на Женю. Обычно ,когда я говорю об этом мальчике, Илья моментально осекается. Ему это приятно и волнительно. И мы сразу на более спокойной волне оказываемся.

Но не сегодня.

Ветров кладет ладони на мою талию и тянет меня к себе.

- Илья, ты с ума сошел, - испуганно шепчу я, оглядываясь. Неуверенно упираюсь ладонями в его грудь. - Илья, перестань. Илья Викторович. Илюш...

Он наклоняется и целует меня в щеку, в шею. Ведет носом. Касается губами мочки уха.

- Прекрати. Так нельзя. Илья... Пожалуйста. Давай вечером.

Он целует меня. Руками трогает, гладит.

- Я обещаю. Вечером сегодня. Можем у меня. Или у тебя. Потерпи несколько часов...

- Хочу тебя, - шепчет.

- А как же субординация? Илья... О нас и так слухи ходят.

Он под бедра меня подхватывает. К столу несет. Привычным движением жалюзи опускает и снова рядом со мной оказывается. В его глазах пламя бушует, я больше не спорю. Я честно пыталась. Я просто... не из тех, кто тушит.