Молчание - Дженнифер МакМахон (2018)

Возможно, следовало подождать еще, но она не могла себя заставить. Каждая лишняя минута была доказательством правоты Сэма: Тейло не придет. Может быть, его вообще не существует.

Продрогшая, усталая и совершенно разбитая, она была вынуждена вернуться домой и сдержать свое обещание. Она должна вести себя так, будто фей не существует. Ей не разрешалось снова упоминать о них или спускаться по склону холма в Рилаэнс.

Хуже того, ей придется услышать от Сэма его вечную присказку: «Я же говорил!»

Уверенная в том, что все спят, Лиза тихо вошла на кухню. Она кралась вверх по лестнице, когда что-то остановило ее. Голоса. Она замерла и прислушалась.

Один из голосов принадлежал ее отцу.

Но за последние две недели он не произнес ни слова.

Лиза прислушалась. Это определенно был папин голос. И чей-то еще. Лиза на цыпочках спустилась вниз и напрягла слух, стараясь утихомирить стук сердца в груди. Или ей почудилось?

Когда Лиза выглянула из-за угла, то поняла, что ей не почудилось. Там была Эви, сидевшая на полу и разговаривавшая в гостиной с ее отцом. И отец отвечал ей.

Но о чем они говорили?

И почему отец разговаривал с Эви, когда Лиза, его родная дочь, уже две недели безуспешно пыталась поговорить с ним?

Лиза слышала слова «она», «слишком поздно» и «больше никогда». Потом она ясно расслышала слова Эви:

– Пожалуйста, папа!

На кухне вспыхнул свет.

– Лиза?

Она повернулась и увидела тетю Хэйзел в поношенной фланелевой ночной рубашке. Ее волосы торчали во все стороны, и от нее разило бренди.

– Уже почти три часа ночи, – сказала она. – Что ты тут делаешь?

Лиза замешкалась с ответом. Ее мысли вращались по кругу, в голове звенело.

Папа. Эви назвала ее отца папой.

Хэйзел прошла мимо, оставляя за собой след из алкогольных паров, и включила свет в гостиной. Эви спряталась за креслом, но Хэйзел сразу же заметила ее.

– Что здесь происходит, Эви?

Лицо Эви залилось краской.

Потом Хэйзел повернулась к дивану.

– Дэйв?

Но отец Лизы больше не лежал на диване. Осталась лишь влажная подушка и скатанное одеяло, закрывавшее длинную вмятину, оставленную его телом за прошлые три недели. Лиза последовала за Хэйзел в кабинет. Отец сидел за столом с телефонной трубкой в руке.

– С кем ты разговариваешь, Дэйв? – спросила Хэйзел, поспешно входя в комнату.

Она взяла трубку из его руки и сказала: «Алло, кто это?», а потом покачала головой и положила трубку.

– Нужно вернуть тебя в постель, Дэйв. А вы, дети, немедленно марш наверх!

Хэйзел дрожащей рукой указала на лестницу.

– Эви?

Как только они вернулись в спальню, Эви выключила свет и забралась в спальный мешок. Лиза легла в постель, но понимала, что не сможет заснуть.

– Да? – откликнулась Эви. Это был лишь бесплотный голос в темноте спальни. Голос, исходивший откуда-то снизу.

Лиза постаралась собраться с мыслями.

– Недавно я слышала твои слова, – сказала она. – Я слышала, как ты назвала моего отца папой.

Эви немного помолчала.

– Знаешь почему? – наконец сказала она. – Потому что он принимал меня за тебя. Ты же понимаешь, что творится у него в голове из-за этих таблеток.

– Что ты ему сказала?

– Ничего, – ответила Эви.

Лиза повернулась к стене, чтобы унять бессвязный поток мыслей.

– Насколько я понимаю, твой Король фей так и не пришел, – сказала Эви.

– Нет, – пробормотала Лиза.

– Тогда с этим покончено? Как ты и обещала?

Лиза кивнула в темноте и сглотнула жесткий комок в горле.

– Да, как я и обещала.

Лиза проснулась утром под звон колоколов – не тихого звона волшебных колокольчиков, а чего-то гораздо более зловещего. Колокольный звон становился все громче, заглушая все остальное. Завыла сирена. Настоящий водоворот звуков. Лиза встала с кровати и подошла к окну, зацепив ногой спальный мешок Эви.