Мотылек - Анри Шаррьер (2014)

И Отен с Арно ушли. Ну и дела! Похоже, у этих ребят на плечах не голова, а что-то другое. Да не только у них: с ума посходили еще человек пятьдесят-шестьдесят. По их словам, именно столько и наберется. А в день мятежа уже будет целая сотня! Нет, такое могли придумать только сумасшедшие! Никто из моих друзей даже не намекал на что-то похожее. Значит, эти двое могли вести разговоры только с явными идиотами. Просто немыслимо, чтобы кто-то из моего окружения участвовал в подобном заговоре. А последнее обстоятельство только ухудшает положение вещей: безмозглые убийцы – это самые настоящие убийцы. Человек моего круга может убить, но за дело, а не просто так. Согласитесь, разница большая.

Примерно неделю я исподволь собирал информацию об Арно и Отене. Арно получил пожизненную каторгу за дело, которое не тянуло и на десять лет, – несправедливо, конечно. Но если учесть, что за год до этого его брата приговорили к смертной казни за убийство полицейского, становится понятным, почему так строго отнеслись к нему судьи. Отсюда и приговор, возмутительный по жестокости, поскольку прокурор на судебном процессе больше говорил о брате Арно, чем о нем самом, и тем самым создал враждебную ему обстановку. Арно подвергли ужасным пыткам, и все из-за того же брата.

Отен никогда не жил на свободе, он познакомился с тюрьмой уже в девятилетнем возрасте. А когда ему исполнилось девятнадцать и он должен был покинуть исправительное заведение для малолетних преступников, он убил одного парня. Именно в тот момент, когда он с приписным свидетельством на руках готовился к службе в военно-морском флоте. Отен, должно быть, слегка свихнулся на идее добраться до Венесуэлы и устроиться на работу на золотой рудник. Там он планировал подстроить все таким образом, чтобы ему оторвало ногу, за что можно было бы получить денежную компенсацию. Нога у него не сгибалась еще на Сен-Мартен-де-Ре: ввел шприцем в колено какую-то гадость.

Гром среди ясного неба! Сегодня на утренней перекличке из строя вывели Арно, Отена и Жана Карбоньери – брата моего друга Матье. Жан работал пекарем и жил поэтому у причала рядом с лодочной стоянкой. Их отправили на Сен-Жозеф без всяких объяснений и какой-либо видимой причины. Ни слова, хотя к этому времени Арно чистил и смазывал оружие уже в течение четырех лет, а Жан проработал пекарем все пять. Это не могло оказаться случайностью. Кто-то донес. Утечка информации, но каков объем и как далеко она зашла?

Я решил побеседовать со своими ближайшими друзьями: Матье Карбоньери, Гранде и Гальгани. Никто ничего не знал. Значит, все-таки Отен и Арно имели дело с заключенными не нашего круга.

– В таком случае почему они обращались ко мне?

– Потому что каждый знает, что ты хочешь сбежать любой ценой.

– Но не такой.

– Где им понять разницу!

– Что скажешь о Жане?

– Бог знает, как он мог оказаться таким дураком, чтобы влипнуть в подобную историю.

– Может, тот парень, который выдал его, просто ляпнул, а на самом деле ничего и не было?!

События разворачивались с нарастающей быстротой. Прошлой ночью убили Джиразоло, когда тот направлялся в гальюн. Кровь обнаружили на рубашке негра с Мартиники, известного вам погонщика буйволов. В результате слишком поспешного следствия и на основании показаний еще одного негра, который поначалу стал кое-что выбалтывать, но потом прикусил язык, парня с Мартиники приговорили к смерти.

Как-то у бани во дворе ко мне подошел старый пройдоха по имени Гарвель, а по прозвищу Савоец.

– Папи, у меня положение хуже губернаторского, ведь это я убил Джиразоло. Хотелось бы спасти чернокожего, но боюсь сам лечь под топор. Поэтому я и помалкиваю в тряпочку. Случись отделаться тремя-пятью годами одиночки, я бы признался.

– Какой приговор?

– Двадцать лет.

– Сколько отбарабанил?

– Двенадцать.

– Подумай, как получить пожизненный срок, и тогда тебя не отправят в одиночку.

– Но как?