Мертвые возвращаются? - Тана Френч (2010)

— Нет, — ответила я и потянулась к Эбби, чтобы взять рюкзак. — Хотя это, несомненно, тот самый тип, с которым мы подрались ночью. Посмотрели бы вы на его лицо. Такое впечатление, будто он провел десять раундов с Мохаммедом Али.

Услышав мой комментарий, Раф расхохотался и показал большой палец.

— Над чем ты смеешься? — спросила Эбби. — Парень при желании мог в два счета подать на нас за хулиганство. Между прочим, Джастин так и подумал.

— Он не станет ни на кого подавать. Он сказал полицейским, что упал с велосипеда. Так что все прекрасно.

— И ничто не подтолкнуло твою память?

— Не-а.

Я стащила со спинки стула куртку Джастина и помахала ею перед его носом.

— Живо пошевеливайся! Может, сходим в Баттери? Хочется поесть по-настоящему. После полицейских я готова слопать целого слона.

— Ты хотя бы поняла, что сейчас происходит? Они считают, что это и есть тот самый тип, который на тебя напал? Они его арестовали?

— Нет, — ответила я. — Им не хватает улик или что-то вроде того. К тому же они не уверены, что меня пырнул именно он.

Меня так увлекла мысль о том, что Нейлор никого не убивал, что я совершенно не подумала, как эта новость может быть воспринята другими. Неожиданно воцарилось молчание. Все четверо боялись посмотреть друг другу в глаза. Раф даже на мгновение зажмурился.

— Это почему же? — спросил Дэниел. — Насколько я понимаю, подозрение в первую очередь падает на него.

Я пожала плечами:

— Откуда мне знать, как они там рассуждают. Я лишь говорю вам то, что они мне сказали.

— Сколько можно?! — воскликнула Эбби.

Неожиданно она показалась мне жутко бледной. Или виноваты лампы дневного освещения?

— Итак, — подвел итог Раф, — как я понимаю, все бесполезно. Мы вновь вернулись туда, откуда начали.

— Этого мы пока не знаем, — возразил Дэниел.

— А по-моему, все ясно как божий день. Если хочешь, можешь называть меня пессимистом.

Дэниел и Эбби вновь о чем-то допоздна говорили на заднем дворике. На этот раз мне не пришлось на ощупь пробираться в кухню. При необходимости я могла бы, ни разу не споткнувшись, обойти весь дом с закрытыми глазами и у меня под ногами ни разу предательски не скрипнула бы половица.

— Я не знаю почему, — произнес Дэниел. Они сидели на качелях и курили. — И никак не могу понять, что здесь не так. Возможно, мои старые страхи мешают мне ясно мыслить… Но мне как-то тревожно.

— А ты подумай о том, через что ей пришлось пройти, — осторожно возразила Эбби. — Мне кажется, ей хочется одного — как можно скорее все забыть, вернуться к нормальной жизни.

Дэниел посмотрел на нее. Лунный свет отражался в стеклах его очков, так что глаза его были мне не видны.

— Мне почему-то кажется, что ты от меня что-то скрываешь, — сказал он.

Ребенок. Я прикусила губу, моля Бога о том, чтобы Эбби осталась верна нашей женской солидарности.

Она покачала головой:

— Ничего, клянусь тебе.

Дэниел отвернулся, устремив взгляд куда-то на лужайку, и мне показалась, что по лицу его промелькнула какая-то тень — не то усталость, не то печаль.

— Когда-то мы рассказывали друг другу все, — произнес он, — причем еще совсем недавно. Или нет? Неужели мне изменяет память? Мне казалось, что мы пятеро как одна семья и у нас друг от друга нет никаких секретов.

Эбби вопросительно выгнула брови.

— Вот как? А я почему-то совсем не уверена, что все рассказывают друг другу абсолютно всё. Например, ты.

— Если я чего-то недоговариваю, то по очень самым веским причинам.

— Но ведь всегда найдется веская причина что-то утаить. Или я не права?

Лицо Эбби покрылось бледностью.

— Что ж, может, и так, — со вздохом ответил Дэниел. — Это сейчас. А раньше не было.

— Ты и Лекси, — сказала Эбби. — Вы когда-нибудь…

Молчание. Они пристально смотрели друг на друга — так могут смотреть только враги.

— Этим не шутят.