— Приятно, конечно, вновь собраться старой компанией, — неожиданно подал голос Купер, слегка отодвигаясь от О'Келли, — но лично я предпочел бы, чтобы мы сразу перешли к тому, ради чего собрались.

— Разумно, — согласился Фрэнк. — Дело об убийстве Александры Мэдисон — вернее, неизвестной женщины, жившей под этим именем. Официальное название операции?

— «Зеркало», — отозвался Сэм.

Похоже, по отделу уже прошел слух, на кого она была похожа. Прекрасно. Может, еще есть время передумать — вернуться домой, заказать пиццу.

Фрэнк кивнул:

— Хорошо, «Зеркало» так «Зеркало». Расследование длится три дня. На сегодняшний день у нас ни подозреваемого, ни улик. Не установлена и личность убитой. Как вы все здесь знаете, я склоняюсь к тому, что нам пора применить иную тактику…

— Попридержи лошадок, — оборвал его О'Келли. — К твоей «иной тактике» мы перейдем через пару минут, так что не волнуйся. Для начала у меня один вопрос.

— Прошу, — ответил Фрэнк, сопроводив свои слова великодушным жестом.

О'Келли злобно глянул на него. Тестостерон в комнате был разлит густо.

— Если я правильно понял, — произнес он, — эту девушку убили. Исправьте меня, если что не так. Однако, Мэки, я не вижу здесь ни малейших признаков домашнего насилия и, тем более, того, что она была агентом, работавшим под прикрытием. Тогда почему вы, — он мотнул головой в сторону меня и Фрэнка, — пытались подмять под себя расследование этого случая?

— Я ничего не пыталась, — возразила я. — И не пытаюсь сейчас.

— Убитая жила под чужим именем, которое придумал я сам для своего работника, — заявил Фрэнк, — и потому у меня есть все основания считать это моим делом. От меня вам никуда не деться. А вот как поступить с детективом Мэддокс, останется она в нашей команде или нет, мы еще выясним. Для этого мы здесь и собрались.

— Я могу сразу сказать, — подала голос я.

— Сделай одолжение, — рявкнул Фрэнк, — не перебивай, пока я не закончил! А вот когда выслушаешь до конца, можешь послать меня куда угодно, я не скажу ни слова. Как тебе такое предложение?

В общем, я сдалась. Это очередной талант Фрэнка: он умеет повернуть дело так, будто идет на громадную уступку. В такие минуты, если не хочешь чувствовать себя полной дурой, лучше пойти ему навстречу.

— Всю жизнь мечтала, — ответила я.

— Ну как, устраивает вас такой расклад? — Вопрос уже ко всем присутствующим. — В конце сегодняшнего вечера можете сказать мне, чтобы я отвалил с этой затеей, и я больше никогда о ней не вспомню. Но для начала выслушайте. Все согласны?

О'Келли уклончиво хмыкнул. Купер пожал плечами — мол, мне-то какая разница? Сэм спустя мгновение кивнул. А у меня было такое чувство, что от Фрэнка нам не отвертеться. Это все равно что неминуемая судьба.

— Хорошо. А пока мы не слишком увлеклись, — произнес Фрэнк, — давайте для начала убедимся, что сходство не обманчивое. Потому что если оно все-таки мнимое, тогда незачем и копья ломать.

Ответом ему стало дружное молчание присутствующих. Фрэнк встал со стула, вытащил из папки пачку фотоснимков и принялся развешивать их по всей доске. Фото со студенческого билета, увеличенное до формата А4; снимок мертвой девушки в профиль — глаза закрыты, под ними темные круги. Фотография в полный рост на столе в морге — слава Богу, еще в одежде, крепко сжатые кулаки лежат поверх кровавой звезды на груди. Затем, крупным планом, кисти — их уже распрямили — в бурых пятнах, сквозь которые поблескивает серебристый лак для ногтей.

— Кэсси, сделай одолжение, встань-ка вот здесь на минутку.

Вот мерзавец, подумала я. Ничего не попишешь. Я заставила себя отклеиться от стены, подошла к доске и встала перед ней словно для фотографа. Я была готова спорить на что угодно: Фрэнк уже извлек из архива мое фото и прошелся по нему с лупой, сравнивая со снимками мертвой девушки. Я его знаю — он обычно задает вопросы тогда, когда имеет на них готовые ответы.