Вроде уже много времени в Империи провёл, но вот так рабов за работой, видеть приходилось впервые, и если меня этот момент поразил до глубины души, то мои попутчики, на факт наличия в селе рабов, ровным счётом, никакого внимания не обращали. Скорее, они бы, наверное, удивилась моей реакции на рабов, чем на их самих.

Расспрашивать по этому поводу Суча я не стал. Успеется.

А пока…

- Вон там и поместье само, с постройками и управой. - рассказывал нам о селе Суч, пока мы шли по селу до торгового пятка. - С утра уже, сами видите, какое столпотворение. Вам естественно вставать придётся у самого края, почти у обочины рынка. Но по-другому никак! Вы тут никто и зовут вас никак. Отобрать товар, может быть, и не отберут, не принято это всё-таки, как воровством такое действо назвать можно, но вот потом от местной шантрапы отбиваться придётся. Те на деньги падкие. А потому, даже если распродадитесь, на закупки без меня не идите. Я и кузнеца с собой приведу. Его тут все побаиваются, ибо силы в нём немерено. Я, конечно, понимаю, что вы и сами можете за себя постоять, но вы же сами говорили, что первое время светиться по пустячкам не желательно. Хотя уже по одежде очень будете выделяться. – он правильно понял наши удивлённые взгляды, направленные на него. - Пусть и в старое тряпьё вы одеты, но добротно так даже горожане не ходят. На косоворотку у нас безрукавку никогда никто не наденет. А ты Шварц и вовсе в душегубке. Я вам её так, погреться принёс, если, например, в друг в лес вас занесёт, и вы там ночевать останетесь. А твой колпак и вовсе…Не носят так у нас…

Барон изобразил зверский оскал…

- а! - отмахнулся от Суча уже Шварц. – Перебьются, а мне так удобно, а главное тепло. Вроде весна, а по утрам, сам видишь, зябко. А потому, меня мало волнует, что, кто будет думать, лишь бы с вопросами не приставали.

Наш проводник хмыкнул.

- а никто и не будет с вопросами к вам приставать. Сразу по шапке и этому колпаку получить можно! Хотя вы ведь не местные, а значит…. Точно, на это всё и спишут. Ну, что пошли? А то мне и помыться потом надо будет, не ходить же так в кузню.

- Скажи лучше к девчонке своей... – рассмеялся барон. А потом подмигнув, добавил. – Познакомишь?

От чего Суч сразу как-то сник.

- да шутит, он шутит! – за спиной парня, показал я кулак барону, а сам принялся отвлекать разговором и вопросами паренька который, оказался уж больно ревнивый…

Торжище было, как и село, огромное, и шумное.

Пристроиться нам удалось прямо около постамента, на котором глашатаи объявляют народу волю правителей. Устроились в закутке около лестницы, что вела на деревянный постамент.

На нём, наверное, и казни когда-то проводили - подумалось мне, но эта мысль не вызвала у меня никаких неприятных ощущений. Раз казнили, значит было за что, а пока…

Народ с самого утра тут шляется, в поисках чего бы купить и как бы продать. Вот купцов, да и прохожих зазывалы за руки и полу кафтанов хватают, завлекая в свои лавки. У нас же лавки не было, и поэтому поводу у меня даже одна идея появилась. Всё-таки находясь у макров мы делали складную мебель, так почему бы мне и тут такой же фокус не провернуть? Но это на потом, тем более и наличие свободного, незанятого кузнеца имеется…

Расстелив припасённую тряпку у себя в ногах, уселись на неё, и на оставшемся пятачке выставили на обозрение три маленьких фигурки.

Две изображали весёлых гномов в неизменных колпаках, и третей была фигурка надутого обиженного маленького гоблина. Уж чего-чего, а обид, со стороны Хэрна, я в своё время насмотреться успел, по самое ни хочу…

Торговля сразу с самого начала как-то не задалась. Все на нас посматривали мягко говоря с непониманием. Оказывается, дети на торжище сами ничего и никогда не продают. Но мы, и правда, среди толпы народа выглядели чужеродно, нездешними, наверное, потому на нас никто и не кричал, и не шикал, и права не качал.