Биография наших дней - Аля Ибель (2021)

Он звонил мне… Очень много раз. Моя почта в интернете была завалена письмами от него. Телефон раскалился от звонков. А с каждым прочитанным письмом мне было невыносимо больно и слезы лились ручьем, пропитывая соленой водой раны на моей душе… Саша мучил меня так неделю, потом я не выдержала и взяла трубку, прокричав то же самое, что и в день моего отъезда из Самары.

"Не прекратишь мне звонить, покончу с собой!"

И это подействовало, а может быть, ему просто надоело меня уговаривать вернуться и простить его. Он признался мне, что действительно переспал с Олесей, но отговаривался тем, что был сильно пьян и ничего не помнил. Как можно было не помнить, что ты делал, я не понимала. Со мной такого никогда не было, и я не представляла себе такого. На этом наши отношения были закончены навсегда, хоть я и любила этого человека больше жизни. Предательство я простить не смогла…

У меня была жуткая депрессия. И ни мама, ни Марина, никто не мог мне помочь справиться с ней. Я помню, как я неподвижно лежала целыми днями на своей кровати, закутанной в плед, и плакала. Часами напролет. Глаза мои просто превратились в красные щелки, они так опухли. Есть, я ничего не могла и не хотела и когда через два дня после приезда из Самары я ни съела, ни крошки, мама испугалась. Папа хотел пригласить психолога, но мама отвергла и поговорила со мной сама. Это мало чем помогло, но все же её слова пролились, словно бальзам на душу. Теплые и душевные материнские слова с любовью и заботой, которой так мне не хватало. Мама убедила меня, что это не конец света, и убивать свой организм не нужно из-за этого. Потом пришел Марат и сказал, что директор рвет и мечет из-за моего отсутствия на работе. Необходимо было продолжать съемки и ходить на учебу, но мне так не хотелось. Мне хотелось в тот момент закрыться навсегда в своей комнате и лежать там вечно, чтобы меня никто не тревожил. Быть одной без этого жестокого мира.

Но контракт есть контракт и директору и всем остальным было плевать на мое душевное состояние. Меня еле как привели в достойный вид, и я снова, надев счастливую маску, фальшиво улыбалась на камеру. Но даже работа, которую я так любила раньше, не могла восполнить ту пустоту в моей душе, которая образовалась после ухода из моей жизни любимого человека. Когда, наконец, настали выходные, всего пол денечка я вновь рухнула в свою постель, укутавшись пледом, будто защитившись им от всего. Меня трясло, и я не могла согреться. От еды меня тошнило, я не знала, что мне делать. Я теряла вес на глазах.

Мама заключила, что я заработала анорексию и хотела вызвать врача на дом. Но вначале решила посоветоваться с Ольгой. Когда она услышала все вышеперечисленные симптомы, то сразу же сообщила, что выезжает ко мне. Когда Оля приехала, она мигом вошла в мою комнату и велела нас двоих не беспокоить. Я вяло реагировала на её вопросы. Мои глаза вновь наполнялись слезами, и хотелось разрыдаться. Поэтому, я хотела, чтобы Ольга побыстрее ушла и оставила меня одну.

«Мои вопросы тебе покажутся странными, но ты отвечай на них честно ладно?» спросила меня неожиданно Оля.

«Хорошо, но все зря, у меня просто сложный период, депрессия… Все вскоре пройдет» успокоила её я, но Оля была настроена решительно.

«Мама сказала, что тебя тошнит от еды, скажи, давно это началось? И от какой конкретно?»

Я задумалась. Тошнить меня начало еще до поездки в Самару. Но эта дотошность с вопросами меня достала.

«Примерно более трех недель назад и тошнит меня чаще по утрам и вечером, не обязательно от еды» ответила я. Я заметила, как Оля поменялась в лице. Видимо, диагноз она уже знала.

«Низ живота болит?»