06 92 - Павел Корнев (2020)

— Когда передумаешь, подмигни как-нибудь по-особенному. А лучше попроси закурить. Это будет наш тайный знак, как в шпионских романах. «Молодой человек, угостите даму сигареткой, лучше с ментолом». «У меня папиросы и они не с табаком». Пароль-отзыв, всё по-взрослому.

— Болтун! — рассмеялась Алёна чмокнула меня в щёку и, небрежно помахивая пляжной сумочкой, зашагала в сторону остановки.

Я прям засмотрелся на обтянутую лёгким платьицем фигуру. С удовольствием переспал бы с ней ещё раз. Да и не раз, чего уж греха таить, тоже с удовольствием. Но любовь и душевные терзания? Нет, не этот случай.

Стерев со щеки алый след помады, я развернулся и зашагал в противоположном направлении. Пусть особо похмелье после вчерашнего загула и не беспокоило, но меня понемногу начинало штормить, захотелось прилечь и ещё пару часиков поспать. А потом… Потом суп с котом. Не решил ещё. Для начала надо подушку ухом придавить…

Но несмотря на такой свой настрой, бдительности я не терял и настороженно посматривал по сторонам, да и прямиком к подъезду не потопал, сперва встал в кустах у трансформаторной будки и внимательно оглядел двор. И сразу заметил за спортивной площадкой тёмно-синюю «девятку» — ту, в которой ездили грузины, или похожую на неё как две капли. У меня аж сердце кольнуло.

Номера я не запомнил, а круговая тонировка не давала ни разглядеть людей внутри, ни даже понять, сколько человек находится в салоне. Но кто-то там всё же сидел, поскольку из слегка приоткрытых окон то и дело вырывались клубы табачного дыма.

Сидят, курят, ждут. Чего?

Точнее — кого? Меня или Тоху?

Скорее всё же Тоху, за мной хватило бы ума на другой машине приехать, полагаю.

Это логичное предположение слегка успокоило расшалившиеся нервы, и всё же я расстегнул молнию сумки с лежавшим поверх сменной одежды топориком, а затем двинулся к подъезду не напрямик, но вдоль стены дома, укрываясь от наблюдателей за разросшимися на газонах кустами.

У подъезда поджидал новый сюрприз: на лавочке расположилась компания парней из посёлка. Кудрявый Ваня-цыган, его вчерашние спутники и ещё один паренёк — долговязый, но явно очень крепкий. Они слушали музыку, курили и поглядывали во двор, а моё появление из-за кустов стало для них неожиданностью.

— Вы чего здесь пасётесь? — не слишком приветливо спросил я, по очереди пожимая протянутые руки.

— Брата Геры ждём. Поговорить надо, — ответил Ваня. — Не видел его?

Я покачал головой и указал на громоздкий двухкассетный магнитофон, игравший вроде бы композицию группы «Роксет».

— Кучеряво живёте!

Ваня рассмеялся, и я негромко предупредил:

— Не шумите только, а то мигом участкового вызовут. Ну или наши разбираться придут.

— Да не! — вскинул руки Цыган. — Просто сидим, не мусорим, музыку громко не крутим.

Я кивнул и вошёл в подъезд, там меня начало потряхивать.

Обложили! Со всех сторон обложили! И пусть не за мной охотятся, такое ощущение, что петля на шею уже наброшена и мал-помалу затягивается. Будто казнь с помощью шагреневой кожи, о которой читал в одной из приключенческих книг.

Не став вызывать лифт, я взбежал на свой этаж; дыхание сбилось, зато чуток успокоился. Руки, когда отпирал входную дверь, уже не дрожали.

Дядя Петя что-то жарил на кухне, пахло гарью, дым стоял столбом.

— Ну ты совсем загулял! — укорил он меня. — На работу хоть завтра выйдешь?

— Буду как штык! — пообещал я. — Мы с Андреем Фроловым подрядились мебель собирать, теперь никаких пьянок, только спортзал, работа и подготовка к вступительным экзаменам.

Дядька головой покачал.

— Свежо предание, да верится с трудом. Мой руки, иди ешь.

Я отказываться не стал и с удовольствием позавтракал жареным минтаем, заодно выслушал от дядьки порцию свежих новостей о Таджикистане, где нынешняя оппозиция вовсю отстреливала сторонников оппозиции прежней, пришедшей к власти по результатам последних выборов.