Маятник Фуко - Умберто Эко (1999)

— Я сейчас отползу, с тобой опасно… Очевидно, как было заявлено! Что предтеча розенкрейцерства — Христиан, как ты уже догадалась, Розенкрейц! Который вряд ли существовал… родился в 1378 году и умер в 1484 в цветущем возрасте ста шести годов, и нетрудно догадаться, что секретное общество Розы и Креста немало способствовало проведению реформации, которая в 1615 праздновала столетний юбилей. Добавим к этому, что на персональном гербе Лютера мы находим как розу, так и крест.

— Простенько и со вкусом.

— А что ты хотела бы чтобы Лютер держал у себя на гербе — горящую жирафу или растаявшие часы?[68] Всякому дизайну свое время. Всяк шесток знай свой свер… Знаю, какой тебя шесток интересует… Слушай лучше. Около 1640 года розенкрейцеры решили отремонтировать свой дворец или как его, тайный замок. И вот они обнаружили плиту, в середине которой был забит большой — большой гвоздь. Дерни за гвоздик — плита вынулась, а за нею оказалась большая-большая дверь, а на двери было написано большими-большими буквами POST CXX ANNOS PATEBO.[69] Хоть я и был подготовлен письмом Бельбо, все же я подскочил. — Ого!

— Что с тобой?

— Тот же текст в тамплиерском завещании…Я тебе никогда не рассказывал один случай, с одним полковником…

— Ну так значит тамплиеры переписали у розенкрейцеров.

— Да тамплиеры были раньше…

— Значит, розенкрейцеры переписали у тамплиеров.

— Радость моя, без тебя я бы сел и заплакал.

— Радость моя, тебя сглазил этот Алье, ты тоже начал искать откровений.

— Ничего подобного, никаких откровений я не ищу.

— Ну и молодец, а то будь начеку — опиум для народов!

— Пуэбло унидо хамас сера венсидо?[70]

— Смейся, смейся. Лучше расскажи, что дальше писали эти идиоты.

— Эти идиоты, как нам объяснял Алье, стажировались у вас в Африке.

— На стажировке их обучали утрамбовывать в трюмы таких, как я.

— Скажи спасибо, что тебя вовремя утрамбовали и вывезли в Бразилию, а то жить бы тебе в Претории, бедная чернявочка. — После поцелуев я продолжал: — За большой-большой дверью обнаружилась гробница о семи углах и — кто б мог подумать — семи сторонах! великолепно освещенная искусственным солнцем. В середине был круглый алтарь весь разузоренный девизами и эмблемами, например NEQUAQUAM VACUUM…

— Не-ква-ква? Кря-кря?

— Это латынь, глупая макака. Означает: пустоты не существует.

— Ну это еще слава богу. А я боялась…

— Можешь включить вентилятор, анимула вагула бландула?[71]

— Сейчас зима.

— Это у вас на обратном полушарии, дитя мое. Сейчас не может быть зима, сейчас июль. Очень тебя прошу, включи вентилятор, не потому что женщина должна обслуживать, а потому что он с твоей стороны. Мерси. Так вот, под алтарем находилось нетленное тело первооснователя. В руке оно держало «Книгу I», исполненную невыразимой премудрости. Жалко что миру эта книга не может быть открыта, добавляет манифест, а то бы такое было! такое было!

— Ой.

— Вот именно, В конце манифеста обещается некое сокровище — его еще предстоит обнаружить — и потрясающие откровения в области взаимоотношений между макро и микромиром. Не думайте только, что имеете дело с ничтожными алхимиками, которые только и способны — научить, как делать золото. Мы предлагаем вам по-настоящему стоящую вещь! Мы метим гораздо выше, во всех смыслах! Мы распространяем наш буклет «Fama» на пяти языках, не говоря уж о «Confesslo» — в самом скором времени поступит в продажу! Ждем ответов и впечатлений от ученых и от неучей. Пишите и звоните нам по телефону, сообщайте о себе, а мы рассмотрим, подходит ли ваша кандидатура для участия в наших тайнах, которые пока что мы вам только приоткрыли! Sub umbra alarum tuarum Iehova.

— Это еще что?