Маятник Фуко - Умберто Эко (1999)

— Что все сие означает? — спросил Диоталлеви.

— Не спрашивайте у меня. Вам нужны были факты. Я их подобрал.

— Надо бы проконсультироваться с Алье. Бьюсь об заклад, что даже он не знает всех этих организаций.

— Что? Он этим кормится. Ему ли не знать. Но все-таки можно устроить ему проверочку. Прибавим несуществующую секту. Свежеоснованную.

Я вспомнил странный вопрос Де Анджелиса — слышал ли я когда-либо об организации ТРИС. И выпалил: — Например, Трис.

— А что будет значить Трис? — спросил Бельбо.

— Предположим, это акроним. Значит, его можно разгадать, — сказал Диоталлеви. — Зачем иначе мои раввины изобретали Нотарикон? Подождите… Тамплиеры-Рыцари Интернациональной Синархии. Каково?

Нам понравилось, и список был благополучно завершен.

— Между прочим, этих сект столько, что изобрести новую не каждому удается, — промурлыкал Диоталлеви в порыве заслуженной гордости.

76

Чтобы дать самую сжатую характеристику французского масонства XVIII века, только одно слово подходит к ситуации: дилетантам.

Рене Ле Форестье, Франкмасонство талтлиерское и оккультистское

/Rene Le Forestier, La Franc-Maconnerie Tampliere et Occultiste Paris, Aubler, 1970, p. 2/

На следующий вечер мы пригласили Алье к Пиладу. Хотя новое поколение его посетителей ввело в обиход пиджаки и галстуки, все же появление нашего гостя в костюме-тройке маренго, в крахмальной сорочке и с золотой булавкой на галстуке произвело впечатление. Слава богу еще, в шесть часов народу у Пилада никогда не бывает слишком много.

Алье вогнал Пилада в пот своим заказом: марочный коньяк. Коньяк все-таки нашелся, но на самой верхней полке выставочного стеллажа, и покрытый многомесячньм наростом пыли.

Говоря с нами, Алье любовался на просвет оттенком напитка, согревал его в ладонях, посверкивая золотыми запонками египетского рисунка. Мы показали ему свой список, сказав, что это сводный каталог писаний одержимцев.

— Что тамплиеры связаны с древнейшими ложами строителей-каменщиков, восходящими ко временам постройки Соломонова Храма, это общеизвестно. Так же общеизвестно, что тогда же каменщики объединились в память подвига архитектора этого храма, Хирама, ставшего жертвой таинственного убийства, и поклялись отомстить за него. Когда началось преследование тамплиеров, многие из рыцарей Храма безусловно влились в артели мастеров-каменотесов, причем мотив мести за Хирама отождествился с отмщением за Жака де Молэ. С другой стороны, в восемнадцатом веке в Лондоне существовали ложи настоящих каменотесов, так называемые деятельные ложи, и со временем скучающие джентльмены, самого респектабельного состояния, привлеченные традиционными ритуалами, наперебой начали просить о вступлении в них. Таким образом деятельное масонство, состоящее из каменщиков-рабочих, превратилось в созерцательное масонство, состоящее из каменщиков символических. В этой обстановке некий Дезагюлье, распространитель идей Ньютона, оказывает влияние на одного протестантского священника, Андерсона, который составляет Конституцию Ложи братьев каменщиков, деистского толка, и кладет начало мифу о масонских обществах как корпорациях, имеющих четырехтысячелетнюю историю и ведущихся от основателей Соломонова Храма. Таковы истоки масонской атрибутики, маскарадных костюмов: всех этих фартуков, угольников, молотков. Но, может быть, именно по этой причине масонство становится модой, привлекает дворянство, в частности, как новое украшение генеалогического дерева и герба. Но еще сильнее им очаровывается мещанство, которое благодаря членству в ложе не только становится на равную ногу с благородными, но даже получает возможность нацепить шпагу… О нищета нарождающегося современного мира!

Благородным требуется среда, в которой они могут общаться с новыми производителями капитала, а последние — разумеется — стремятся облагородиться…

— Кажется, тамплиеры появляются несколько позже.