Маятник Фуко - Умберто Эко (1999)

Аламутская крепость и одновременно замок — это Камень. Она построена на высокогорном гребне длиной в четыреста метров и шириной в несколько шагов, максимум тридцать; человеку, приближающемуся к ней по Азербайджанской дороге, она казалась естественной горной стеной, ослепительно белой при палящем солнце, лазурной при пурпурном закате, бледной на рассвете и кроваво-красной при восходе солнца, а в некоторые дни она как бы растворялась в облаках или же сверкала молниями. По верхним краям стен можно было с трудом различить едва уловимые очертания искусственно созданных четырехугольных башен, которые снизу казались обломками скал, устремившихся ввысь на сотни метров и угрожающе нависавших над дорогой; наиболее доступный склон представлял собой осыпь камней, на которую до сих пор не могут подняться археологи. В те времена попасть на гору можно было только по скрытой крутой лестнице, вырубленной в скале так, как вырезают мякоть червивого яблока, для защиты которой достаточно было одного-единственного лучника. Неприступная, головокружительно устремленная к Миру Иному крепость Аламут, гнездо ассасинов. Туда можно было добраться лишь верхом на орле.

Именно там царствовал Хасан, а после него те, кого именуют Старцами с Гор, и первым среди них был его мрачный преемник Шинан.

Хасан изобрел свой способ безраздельного господства как над своими людьми, так и над противником. Врагам он объяснял, что если они не подчинятся его воле, то будут убиты. А от ассасинов невозможно было скрыться. В период, когда крестоносцы еще сражались за обладание Иерусалимом, первый везирь султана Низам-аль-Мульк был убит наемником, вонзившим в него кинжал, когда султана в паланкине несли к женам. Убийца был переодет в дервиша. Атабек Химс при выходе из своего замка для пятничной молитвы был окружен вооруженными до зубов охранниками, но все же его убили наемники Старца.

Шинан решает убить христианина, маркиза Конрада Монферратского, и приказывает двум своим людям затесаться среди неверных, научиться их языку и перенять их обычаи, загодя пройдя нелегкую подготовку. Во время торжественного богослужения, проводимого епископом Тирским в честь ничего не подозревающего маркиза, они, переодевшись монахами, набросились на Конрада и ранили его. Одного из ассасинов тут же прикончили телохранители, а второй укрылся в церкви, дождался, когда туда внесут раненого, завершил свое грязное дело и тут же скончался с ощущением полного блаженства.

Как утверждали арабские историки, принадлежавшие к сунне, а затем христианские летописцы от Одерика Порденонского до Марко Поло, Старец изобрел ужасный способ превращать своих самых верных людей в непобедимые боевые механизмы, преданные ему до последнего вздоха. Усыпленных молодых людей приносили на вершину горы, где доводили до изнеможения, подсовывая вино, женщин, цветы, устраивали безумные пиры, окуривали гашишем, от которого происходит название секты. И когда они больше не могли обходиться без блаженства этого искусственно созданного подобия Рая, их во время сна выносили из крепости и ставили перед альтернативой: иди и убей, и тогда Рай, который ты только что покинул, будет навсегда твоим; если же ты этого не сделаешь, то навсегда возвратишься в геену обычной жизни.

И они, окуренные наркотиками, убийцы, обреченные на смерть, подчинялись его воле, приносили себя в жертву.

Как их боялись, чего только не рассказывали о них крестоносцы безлунными ночами при свисте самума! Как восхищались тамплиеры этими зверьми, порабощенными желанием страдать, они готовы были широко раскрыть для асассинов свои кошели, а требовали взамен лишь символическую дань, следуя игре взаимных уступок, братства по оружию, вспарывая друг другу животы на полях сражений, а после предаваясь дружеским беседам, в которых делились своими мистическими видениями, магическими формулами и тонкостями алхимии…