Коп из захолустья - Борис Громов (2020)

В кино встречи серьезных воротил теневого бизнеса проходят либо поздним вечером в дорогих клубах, где гремит музыка и визжат сильно подвыпившие девицы, либо глубокой ночью, в каких-нибудь глухих портовых закоулках, где даже мощные фонари не могут рассеять глубокие черные тени, а эхо шагов громко отражается от стен куонсетов и контейнеров.

У нас все совсем не так драматично. Вечер, но солнце еще не село и на улице полно прохожих, спешащих по своим делам. Маленькая забегаловка, чистенькая и уютная. Такая, знаете, с хлопковыми скатертями в красно-белую клетку на столах, в меню – глазунья с беконом, блинчики с кленовым сиропом и плохонький кофе, который с утра сварят, а потом весь день подогревают… В общем – ничего выдающегося. Кроме таблички «Закрыто на спецобслуживание» за стеклом входной двери и посетителей, ждущих нас внутри.

Сразу за дверью два лба с комплекцией бронетранспортеров: скучающие физиономии и цепкие, внимательные взгляды профессиональных бодигардов[99]. Оба в строгих костюмах и галстуках, разве что пиджаки расстегнуты и чрезвычайно характерно топорщатся с правой стороны.

– Оружие? – флегматично интересуется один.

– Разумеется, – спокойно отвечаю я, распахнув полы пиджака и демонстрируя жетон детектива и кобуру со «Скатом» на поясном ремне.

За правым плечом тихий вжик «зиппера»[100] и скрип кожаной куртки Хавьера, последовавшего моему примеру.

Если они ждут, что я сейчас сдам пистолет, то сильно ошибаются. Не настолько вы, ребятки, серьезные люди, чтоб детектива из тяжких и особо тяжких при исполнении разоружать.

– Вас ожидают, – здоровяки синхронно раздвигаются, давая нам возможность пройти дальше.

За дальним столиком, стоящим рядом с дверью в служебные помещения, вольготно расположились на красных дерматиновых диванчиках те, кому я звонил буквально полчаса назад. Теневые хозяева Булыжника, власти у которых не намного меньше, чем у губернатора или подполковника Грэма. А в некоторых вопросах – так и побольше. К примеру, если кто-то будет очень сильно мешать губернатору, то подключится пресса, пойдет перетряхивание компромата, дебаты разные… Возможно, даже полиция подключится… А вот если кто-то сильно помешает Большому Мо… Поутру в доках просто найдут неопознанное тело. А то и вовсе ничего не найдут, по обстоятельствам.

– Нэйтан, мальчик мой, присаживайся, – привстав, Большой Мо приглашающе помахивает своей впечатляющей лапищей.

Да, четверть века назад, когда я его увидел в первый раз, Моше Зильберман вполне мог поспорить комплекцией с парнями, что встретили нас у входа. Но годы – безжалостны. С тех пор Мо и постарел, и отпустил вполне приметное пузо. А вот Долгополый изменился мало, разве что морщин вокруг глаз прибавилось, и он еще больше стал похож на бывалого и битого жизнью ганфайтера из старых вестернов.

Я присел за столик, а вот попытавшегося умоститься рядом Хавьера вежливо, но жестко притормозили.

– Юноша, – физиономия у Мо – само радушие, но глаза жесткие и холодные. – Тут столик для взрослых, которые будут разговаривать о взрослых делах. Обождите-ка в сторонке, если хотите, вам туда сладостей и кофе принесут.

– Прошу прощения? – к такому обращению Бланка не привык.

– Прощаем, молодой человек, – это уже Тим. – А теперь, как тебе, сынок, уже сказали – дай-ка взрослым дядям поговорить без лишних ушей.

– Все в порядке, Хави, – решаю вмешаться я, пока кто-нибудь не успел сказать лишнего. – Постой рядом с ребятами на входе, посмотри, чтоб у меня за спиной не хулиганили. Я тебе позже все расскажу… И объясню.

– Послушный мальчик, – негромко говорит вслед уходящему Хавьеру Мо. – Если еще и толковый, то может что-то из него и получится со временем.

– Он толковый, – киваю я. – Только неопытный пока. И слегка завышенного о себе мнения. Учу его вот так: он облажается, а я потом объясняю, в чем именно. Лучше доходит, надежнее.

– Не самая плохая метода, – соглашается Мо.