– Тодор, я согласна с вашими доводами, на дороге слишком опасно, да и детей надо вывезти. Я возвращаюсь с ними в город. Я бы хотела взять их к себе, но думаю, отец не согласится.

– Себастьян отдал ключи, возьмите и мои. Пусть живут пока там.

– Вы отдаете мне ключи от своей квартиры, это выглядит весьма неоднозначно, – задорно сверкнула девушка своими прелестными черными глазами.

– Это для детей, – смешался Тодор, слегка покраснев. – Не подумайте. что я… Да и жених у вас есть!

– Жених… Да, есть. – Эри выглядела огорченной. – Я хочу, чтобы вы знали, это не большое чувство, а будущий брак по расчету, связь династий.

– То есть вы не любите его?

– Кого? Су? – фыркнула девушка. – Мы дружим с детства, но не настолько. Мне гораздо интереснее участвовать в реальном деле, помогать вашей команде, чем наблюдать, как некоторые разглагольствуют за обеденным столом о судьбах родины.

– Он выглядит патриотом, – припомнил Тодор.

– Сидя на диване легко выглядеть радетелем за отчизну и давать советы, как управлять государством, – покривилась Эри. – То, что вы и ваши люди сейчас делаете, гораздо полезнее, жаль, что никто не оценит вас по достоинству.

– Не надо по достоинству, пусть судят по делам, – пошутил Тодор.

– О, у вас и то и другое на должной высоте! – пошутила в ответ Эри и оставила смутившегося инженера. – Я поднимусь в номер, приведу к столу Аду.

Хозяева и работники забитой гостями таверны выглядели уставшими, но донельзя счастливыми. Сообщение про подходящий саперный полк, который обязательно остановится в деревне перед дальнейшим переходом в форт, сулило еще бо́льшие доходы. Солдаты любят пить, а офицеры – вкусно есть. На окрестные хутора и фермы уже отправились закупочные команды. По всей округе резали свинопотамов.

Команда архитекторов пировала за большим столом, в центре которого стояло главное украшение – молоденький зажаренный поросеночек с задорно насаженными на бивни запеченными яблосливами. Несколько кувшинов квасоколы, тарелки с зеленью, сырами и хлебом, соленые огурцоиды, маринованные грибоиды, и к мясу – огромные клубни панцирной картошки, расколовшиеся при жарке и источающие чудный аромат из раскрывшейся сердцевины.

Мак ел большой ложкой прямо из клубня, держа во второй руке покрытую золотой корочкой мясную ножку. Рядом с ним стояла уже ополовиненная кружка с холодной квасоколой. Архитекторы наслаждались вечерней трапезой, шутили, рассказывали байки про свою работу. Спустились сверху Эри и Ада, обе выглядели по-походному, но как настоящие принцессы. Когда они подошли к столу, все мужчины дружно встали. Мак тоже подскочил, не зная, куда девать зажатую в руке мясную ножку, бросив ее наконец на тарелку перед собой. Ада села рядом с ним, ей тоже положили мяса, и она стала аккуратно есть, отрезая ножичком по маленькому кусочку и отправляя их в рот вилкой.

– Это же неудобно, – проследил за ее действиями Мак. – В лесу ты не стеснялась есть руками.

– Так то в лесу, – невозмутимо ответила Ада. – А то в обществе. Привыкай!

Архитекторы засмеялись, а сидевший с другого бока Тыну подтолкнул Мака локтем.

– Вот так, один раз дашь слабину – потом всю жизнь будешь есть ножичком и вилочкой…

Тодор ухаживал за Эри, которая весело наблюдала за всеми за столом, иногда вставляя пару слов в общий разговор. Озадаченный Мак ковырял сосредоточенно мясо вилкой, привыкая к новым правилам этого ужасного, надоедливого этикета. Себастьян рассказывал о том, как они однажды завалили почти построенный дом, перепутав подачу песка и металла. Каркас дома не выдержал нагрузки и сложился внутрь, – к счастью, в доме не было людей.

– Ада, а в сторожке лесника было страшно? – спросила вдруг Эри.

Все замолчали, ожидая ответа.