Кухтеринские бриллианты - Михаил Черненок (2018)

— Придется сегодня съездить в Березовку, — нашелся он. — Говорят, недавно там какой-то чудак тоже «Урал» с коляской выиграл.

— Врут, — как ни в чем не бывало сказал Крохин. — В нашем районе за последнее время, кроме меня, никто «Урала» не выигрывал. Сведения достоверные получены от заведующего сберкассой, когда оформлял выигрыш.

«Два-ноль не в мою пользу», — невесело подумал Антон и, как утопающий, хватающийся за соломинку, попытался удержать нить разговора.

— В районе не одна сберкасса.

— Мне это говорил заведующий центральной сберкассой, который в курсе всех выигрышных дел. К тому же, моя жена там контролером работает.

— А она не сможет мне помочь? — быстро ухватился Бирюков. — Когда, допустим, другой такой же случай подвернется.

Крохин покачал головой, улыбнулся. Он много, впрочем, как и сам Антон, сегодня улыбался.

— А после такой помощи ее пригласят в уголовный розыск… Нет, Маша у меня ни на какие сделки не идет, она у меня, что называется, кристалл в этом отношении.

Бирюкову ничего не оставалось, как «поблагодарить» Крохина и извиниться за отнятое время. Однако Крохин не спешил расставаться. Не переставая говорить, он повел Бирюкова по комнатам. Обойдя их, поднялись в мезонин, затем спустились в полуподвал, оглядели «подсобные помещения», как назвал их хозяин: кухню, ванную комнату, умывальник, туалет. За исключением мезонина, в котором стояла старенькая диван-кровать и лежал какой-то продолговатый, завернутый в простыню, сверток, все комнаты пустовали. И Крохин словно гордился этой пустотой.

— В больнице, товарищ Бирюков, сотрудники обо мне анекдоты рассказывают, — с усмешечкой говорил он. — Особенно Боря Медников. Юморной мужик, наблюдательный. Часто завидую ему — фанатично увлечен хирургией, куча общественных нагрузок, у вас, в милиции, судмедэкспертом выступает. И вот, несмотря на такую загрузку, защитил кандидатскую диссертацию. Ни машины, ни мотоциклы его не интересуют. Он враг частной собственности, бескомпромиссный враг. Если учесть, что Боре чуточку за тридцать, то к моим годам он бесспорно станет в медицине человеком с большой буквы. — Крохин театрально вздохнул. — Мне бы его годы… Тоже, признаться, люблю свою профессию, но сделать в стоматологии что-то значительное запоздал на десяток лет. Я ведь в Борином возрасте только-только закончил медицинский. До института в леспромхозе шоферил. На КРАЗе хлысты из лесосек возил. Денег — уйма! Можно было жить припеваючи, но…, понимал, без диплома в наше время — труба. Учился в Томске на дневном отделении. Мать почти не помню, отец в конце пятидесятых годов завещал долго жить, надеяться на родительскую помощь не приходилось… — Крохин подошел к окну. Заметив на стекле засохшие крапинки извести, поцарапал их ногтем и продолжил: — Вот в то время и привык относиться к копейке уважительно. Боря Медников постоянно упрекает меня, что я скопидом. Но он не хочет взглянуть на вторую сторону медали. Люди, рискуя заболеть цингой и прочими авитаминозами, годами живут на Крайнем Севере. Что их там удерживает? Романтика?… Не думаю. Держат их там деньги. Пять-шесть лет лишений, и можно выбираться на Большую землю. Сбережений на домик и машину обеспечено. В нашем районе, конечно, не Крайний Север, но от большой цивилизации мы оторваны. Приезд второсортных столичных артистов — для нас событие! Симфонический концерт, балет, опера — неосуществимая мечта. А попробуйте вы купить в районе нужную книгу…

Антон хотел возразить, что как раз в районе книгу купить легче, чем в крупном городе, и что Новосибирск под боком — если ты истосковался по симфоническому концерту и опере, но решил не перебивать Крохина и выслушать его философию до конца. И Крохин, заметив, что его слушают внимательно, продолжал: