Сфера - Дэйв Эггерс (2014)

— Хорошо, что тебе нравится, — сказала мать. — Можешь сказать ему лично через пару минут. Он придет к ужину.

— Нет, — сказала Мэй. — Только не это.

— Мэй, — твердо сказал отец, — он придет, ясно?

Она понимала, что возразить тут нечего. Прикусила язык, налила себе красного вина и выпила полбокала, накрывая на стол. Когда постучался и вошел Мерсер, лицо у нее почти онемело, а мысли путались.

— Эй, Мэй, — сказал Мерсер и нерешительно ее обнял.

— Люстра твоя отличная, — сказала она и, произнося эти слова, заметила, как они на него подействовали, а потому решила развить: — Просто красавица.

— Спасибо, — сказал он.

И оглянулся на ее родителей, словно проверяя, не ослышался ли. Мэй подлила себе вина.

— Очень хорошая, — продолжала она. — В смысле, я и так в курсе, что ты прекрасно работаешь. — Тут она отвела глаза, зная, что в его взгляде прочтет сомнение. — Но эта лучшая из всех. Я так счастлива, что ты столько вкладываешь… Ну, счастлива, что твоя самая расчудесная работа живет теперь в столовой у моих родителей.

Мэй вынула телефон и сфотографировала люстру.

— Ты что делаешь? — спросил Мерсер — довольный, впрочем, что она сочла люстру достойной запечатления.

— Просто снять хотела. Гляди, — и она показала ему фотку.

Родители испарились, решив, несомненно, что Мэй хочет побыть с Мерсером наедине. Ужас какие смешные и начисто рехнулись.

— Красиво, — сказал он, поглядев на фото чуть дольше, чем Мэй ожидала. Видимо, наслаждаться и гордиться своей работой ему не чуждо.

— Да невероятно! — сказала она. Вино отправило ее в полет. — Ты такой молодец. И я знаю, что для них это ценно, особенно теперь. Здесь появилась важная деталь. — Ее захлестнула эйфория, и дело не только в вине. Это освобождение. Ее семья свободна. — Раньше было так темно, — сказала она.

И на миг они с Мерсером как будто нащупали былую общую почву. Мэй, годами размышлявшая о нем с разочарованием на грани жалости, вспомнила, что он способен на прекрасную работу. Она знала, что он сострадателен и очень добр, хотя узость его горизонтов, конечно, бесила. Но сейчас она видела это… произведение искусства, можно ведь так сказать? оно похоже на искусство, — видела, как оно преобразило дом, и ее вера в Мерсера возродилась.

Тут ее осенило. Сделав вид, что ей надо переодеться, она улизнула наверх. Но переодеваться не стала — вместо этого, сидя на своей прежней постели, она за три минуты запостила фотографию люстры в два десятка дизайнерских и интерьерных лент и поставила ссылку на веб-сайт Мерсера, где был только его телефон, несколько фотографий — он годами этот сайт не обновлял — и электронка. Раз ему не хватает мозгов устроить свой бизнес как полагается, Мэй с восторгом возьмет это на себя.

Когда она закончила, Мерсер уже сидел с ее родителями за кухонным столом, где впритирку стояли салат, курица в масле и овощи. Все трое посмотрели, как Мэй спускается по лестнице.

— Я тебя звал, — сказал отец.

— Мы обычно едим, пока все горячее, — прибавила мать.

Мэй ничего не слышала.

— Извините. Я просто… Ничего себе, как вкусно. Пап, правда люстра у Мерсера красавица?

— Еще бы. О чем я говорил и тебе, и ему. Мы уже год у него какое-нибудь творение выпрашивали.

— Я подходящие рога искал, — сказал Мерсер. — Давненько удачных рогов не попадалось.

Дальше он объяснил, откуда берутся рога, как он покупает их только у надежных поставщиков, про которых точно знает, что они не охотятся, а если охотятся, то с разрешения Департамента охоты и рыболовства — держат под контролем популяцию.

— Замечательно, — сказала мать. — Пока не забыла, я хотела выпить за… Это что?

Телефон у Мэй бипнул.

— Ничего, — сказала Мэй. — Но через секундочку у меня, наверное, будут хорошие новости. Говори, мам.

— Я просто хотела выпить за то, что мы…

Зазвонил телефон у Мерсера.